Я все исправлю
Шрифт:
“Не понял.”
Тяжело вздыхаю, вспоминая безумную пожилую даму. Приходится пояснять:
“Нашлась хозяйка Феди и выяснилось, что его зовут Ипполит.”
“Это прекрасно!”
Он что, издевается? Где его чуткость? Доношу до неразумного:
“Это ужасно.”
“Ты права. Это ужасно. Я тебе очень сочувствую. Приеду и мы проводим Федю в последний путь.”
О господи! Как можно такое
“Эрик!!!”
“Прости. Федя был классным парнем.”
“Да, Федю никто не заменит.”
“Никто. Держись.”
“Постараюсь.”
Да уж, поддержка аховая. Эрик явно не проникся моей болью.
С трудом встаю и еле-еле плетусь домой. Надеюсь, у Феди-Ипполита всё сложится хорошо. Пусть его ждет светлое кошачье будущее — много еды, теплая кровать и крутые подружки. Прощай, мой маленький свободолюбивый друг!
Глава 63. Новости
Во вторник вечером в Пушкин ни с того ни с сего заявляется Эрик. Что-то произошло, о чём он должен немедленно мне рассказать. Уже семь часов вечера, а в десять у Эрика самолет обратно в Москву.
Сидим в многолюдном и шумном итальянском ресторане. Посетители смеются и громко разговаривают. Наш столик чуть поодаль и до нас доносится лишь приглушенный гвалт. Здесь симпатично: софиты плавно подсвечивают столики, геометрические люстры со светящимися шарами и круглыми металлическими дисками разместились прямо над головой, стены выкрашены в теплой пудрово-кремовой палитре, на столах белоснежные скатерти. Делаем заказ. Эрик вовсю улыбается, но на лице читается нетерпение. Он явно горит желанием поделиться новостями и нервно барабанит пальцами по столу. В воздухе висит напряжение. Почему-то мне неспокойно. Наконец, официант удаляется.
— Я по тебе так соскучился, — берёт меня за руку.
— Я тоже, — честно признаюсь я.
Эрик внимательно смотрит на меня, не выпуская руку. И переходит к разговору:
— Саша, кое-что произошло. И это может сильно изменить нашу жизнь.
Я ерзаю на стуле. Вообще-то я не люблю сюрпризы. Скупо улыбаюсь. Эрик видит мое волнение.
— Ну что ты! Новости очень хорошие. Нас ждет большое приключение.
— И что же? Не тяни.
— Я уже говорил тебе, что Лиза в воскресенье отлично выступила.
— Угу.
— После соревнований с нами связался тренер сборной, — голос Эрика звучит радостно, глаза неистово блестят. — Очень известный тренер.
— Вау! — изумленно произношу я. У меня спадает камень с плеч — так это касается Лизы и сборной. Я расслабленно улыбаюсь и радостно произношу. — Вот это новости!
— Известный американский тренер.
Эрик пытливо смотрит на меня, не отводя глаз. До меня не сразу доходит, к чему он клонит.
— Саша, Лизу пригласили выступать за сборную США.
Эрик говорит это так, что впору включить фанфары и громко зааплодировать. Только в моей душе всё падает.
Нервно сглатываю и пью воду из стакана.
— И что это значит? — нерешительно уточняю я.
— Это значит, что Лиза сможет выступать на чемпионатах мира. Сначала юниорских, потом взрослых. И может даже попадет на Олимпиаду, — глаза Эрика светятся от счастья. Он так горд своей дочерью.
— Потрясающе, — сбивчиво говорю я. К горлу подступает ком. — И где же тренировочная база?
— Ты умничка, ты всё уже поняла. Тренировочная база в Америке. А теперь самое невероятное… Готова? — Эрик выдерживает торжественную паузу. — База находится в Гленвью!
— Гленвью?
— Да! Это городок в тридцати километрах от Чикаго. Представляешь? Это просто фантастика! Это ж надо, как всё удачно складывается. Саша, ты понимаешь, о чем я?
— Офис LifeLab будет в Чикаго?
— Да, Сашенька, да! — Эрик пьян от возбуждения. Он говорит так упоенно, что не видит ничего вокруг. — Это значит, что я сам займусь управлением и выходом компании на рынок. Мы выведем LifeLab на глобальный уровень. Мы выйдем на IPO. А ты займешься маркетингом. У тебя будет своя команда. Мы переедем в Чикаго. Ты ведь когда-то мечтала жить в Америке? Мечты сбываются, Саша!
Возможно, чьи-то мечты и сбываются, а мои сейчас разбиты вдребезги. Я не знаю, что сказать. Я онемела. Меня пронзает острая, невыносимая боль.
— Я уже всё обсудил с Марком, — продолжает Эрик. — Он очень обрадовался. Невероятное стечение обстоятельств. До сих пор не могу поверить, как повернулась жизнь.
Нам приносят закуски. Я смотрю на большой зеленый салат и мне становится нехорошо. Эрик с аппетитом набрасывается на лепешку с сыром и черным трюфелем. Ковыряю вилкой салат и пытаюсь прожевать лист.
— Вы уже дали согласие тренеру? — с трудом выдавливаю из себя вопрос.
— Да. Лиза была так счастлива.
Тру лоб. Чувствую, как глаза наполняются слезами. Плакать нельзя. Ни в коем случае.
— Эрик, я отлучусь на минутку.
— Конечно. У тебя всё в порядке?
— Да.
Стараюсь на него не смотреть и как можно скорее иду в дамскую комнату.
Что мне делать? Я судорожно соображаю, но в голове творится безумие. Эрик обсудил предложение с Олей и Лизой. Побеседовал с Марком. А со мной нет. Он не посоветовался со мной! Он решил всё за нас обоих. И уже дал согласие. Слёзы предательски стекают по щекам. Смахиваю их рукой. Пытаюсь переключить внимание на что-то другое, но тщетно.
Прокручиваю в голове, как мне быть. Сослаться на плохое самочувствие и уйти? Признаться Эрику, что я не смогу поехать? Разозлиться на то, что не посоветовался со мной? В голове бардак. Мое единственное желание — оказаться дома и хорошенько подумать. Успокаиваюсь только через десять минут, но отражение в зеркале выглядит пугающе. Глаза и нос некрасиво раскраснелись, макияж испорчен. Я похожа на чучело. Роюсь в сумочке. Нахожу пудру и пытаюсь исправить ситуацию. Бесполезно. Возвращаюсь за стол.