Я все исправлю
Шрифт:
— Ты похожа на живой труп, — пытается задеть меня Маша.
— А ты на демона из преисподней, — еле слышно отбрыкиваюсь я.
— Когда ты последний раз ела?
— Не помню.
Маша вздыхает и удаляется на кухню. Через какое-то время в нос бьют ароматы готовящейся еды — жарящихся яиц, помидоров и специй. Начинаю дремать. Маша теребит меня за плечо:
— Ешь.
— Я не голодна.
— Если ты сейчас же не съешь всё до последней крошки, я вызову скорую и тебя заберут, — голос у Маши грозный и недовольный.
Смотрю ей в глаза, посылая полный презрения взгляд. Я знаю, она не шутит.
— Ты меня пугаешь, Лаврова. С каких пор ты стала мямлей?
— Отстань, Точилина. — Медленно жую. — И омлет ты пересолила.
— Что за ерунда происходит? Ты что, не понимаешь, что творишь?
— Что я творю? Я в отпуске.
— Такой отпуск может закончиться в могиле! Ты посмотри на себя, какая тощая стала. Разве хоть один мужчина на свете того стоит?
— Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Знаешь что? Пока ты тут чахнешь, твой Эрик цветет и пахнет. Он явно отлично кушает. А ты во что превратилась? В привидение! — зло смотрю на Машу. Как она смеет говорить мне про Эрика? Ее слова, словно пчёлы, прорываются в мой мозг и больно жалят. Неужели он хорошо выглядит? Неужели совсем не страдает? Глаза наполняются слезами.
— Зачем ты приехала, Маша? Добить меня? — откладываю тарелку.
— Затем, чтобы ты очухалась наконец! Придушила на корню эту размазню и вернула нормальную Лаврову!
— Я не могу, Маша. Лавровой больше нет. Осталась только размазня.
Маша садится рядом со мной, набирает в грудь воздух и начинает говорить самым спокойным тоном:
— IT-global хочет взять у тебя и Эрика большое интервью с фотосессией во вторник. Ты станешь персоной месяца. Они приедут в офис LifeLab. Ты понимаешь, что это значит? — Маша хватает меня за плечи и пристально смотрит в глаза. — Я не могу представить им вместо красавицы чудовище!
IT-global — самое влиятельное издание в сфере информационных технологий. Попасть туда мечтает любая высокотехнологичная компания. Такая публикация открывает очень многие двери. От изумления у меня открывается рот.
— Немедленно выбирайся из своей помойки и иди в душ. — Маша подходит к окну и распахивает рамы на полную. В комнату врывается поток свежего воздуха.
— Маша, неужели ты серьезно?
— Серьезнее некуда. Хватит разлеживаться. Я вижу проблески Лавровой. Давай воскресим ее из мертвых.
Маша подходит ко мне и помогает встать. А потом неожиданно притягивает к себе и крепко обнимает.
— Всё будет хорошо, девочка моя. Всё будет хорошо, — приговаривает подруга, поглаживая по спине. — Ты со всем справишься.
Как же мне не хватало, чтобы меня обнял и пожалел близкий человек. Начинаю шмыгать носом и наружу прорываются рыдания.
— Спасибо тебе, — обнимаю в ответ свою маленькую, но такую сильную Машу. Какое счастье, что она у меня есть.
Глава 67. Интервью
Маша провозилась со мной словно нянька все выходные. По клубам, к счастью, не таскала, но выгуливала и постоянно заставляла есть. Два килограмма ко мне снисходительно вернулись, но по параметрам я теперь могу сойти за манекенщицу. Точнее за ее жалкое подобие, поскольку выгляжу не благородной ланью,
К девяти утра вторника я прилетаю в Москву, в десять сижу у визажиста, в одиннадцать становлюсь похожа на человека. В двенадцать часов нерешительно захожу в здание московского офиса. Разглядываю в лифте свое отражение: синяки успешно замазаны, глаза от потери веса кажутся больше, ресницы накрашены густым слоем туши, губы особым образом обведены и выглядят полными, скулы на лице выделяются сильнее — хотя может всё дело в контуринге. Волосы убраны в аккуратный конский хвост и идеально выпрямлены.
Я чертовски волнуюсь. Интервью будут брать не только у меня, но и у Эрика. Как мне вести себя во время встречи? Как поведет себя он? Я не видела Эрика восемнадцать дней. Таких длинных, таких невыносимых. Сегодня станет ясно, сможем ли мы хоть как-то общаться или рабочим отношениям тоже придет конец. От мыслей сосет под ложечкой, а сердце отбивает чечетку.
Двери лифта открываются и меня встречает Маша. Узнаёт не сразу.
— Не может быть! Саша, неужели это ты? — глаза Маши удивленно расширяются. — Да по тебе подиум плачет! Ты, кажется, ошиблась профессией.
— Спасибо, Маша, — грустно улыбаюсь в ответ. — Но ты как никто другой знаешь мое истинное лицо.
— Ай, красоту не спрячешь. Ты красива даже когда похожа на зомби.
— Ты мастер комплиментов.
— Ангелина сейчас разговаривает с Эриком. Давай пока тебя поснимаем.
Проходим в мой кабинет, в котором уже расположился фотограф. Молодой человек устанавливает свет и делает пробные кадры огромным фотоаппаратом.
— Саша — Вадим. — Маша представляет нас друг другу.
Без долгих предисловий начинаем. Фотограф указывает мне, где расположиться и какую позу принять. Несколько раз меняем локацию — Вадим фотографирует меня, сидящей на краешке стола, стоя у окна, на рабочем месте. Затем просит встать у стены, чтобы сделать портретные кадры. Маша всё это время выступает ассистентом, держа в руках рефлектор — огромную конструкцию, похожую на зеркало, на каркас которой натянут светоотражающий материал. Мужчина просматривает получившиеся фотографии в окошке фотоаппарата. Он доволен результатом. Зовет нас с Машей взглянуть на кадры. Склоняем головы над фотоаппаратом. Открывается дверь, и я слышу громкий голос журналистки.
— Вадимушка, вы уже закончили?
Поднимаю голову, чтобы оценить гостью, и столбенею — в кабинет вместе с журналисткой заходит улыбающийся Эрик. В идеально сидящем темно-синем костюме и белоснежной рубашке. На прекрасном лице нет ни тени переживаний. Эрик невозможно красив, бодр и свеж. Его взгляд падает на меня, и он как будто на мгновение замирает. Мое сердце пропускает удар. В отчаянии перевожу взгляд на женщину — ей слегка за тридцать, каштановые волосы уложены локонами и доходят до плеч, губы накрашены яркой ягодной помадой. Она очень хороша собой и явно об этом знает. На ней строгий молочный костюм, из под которого выглядывает легкий шелковый топ. Вид соблазнительный и самоуверенный.