Я все смогу сама
Шрифт:
Валя усмехнулась – постояльцев за годы работы «Виллы» она повидала немало. И странных было ровно столько же, сколько внешне самых обычных. Или, может быть, даже больше. Уж и историй она наслушалась, а сколько раз успокаивала и уговаривала, мирила и утешала… В общем, на карьеру модного психотерапевта не всегда столько приходится. Она даже подумывала пригласить какого-нибудь психолога и устроить нечто вроде кабинета психологической разгрузки в спа. Но пока руки не дошли. «Да, мамочка права была – мои идеи могут разрушить даже самый прибыльный бизнес…»
– Так что нашлось-то?
Эсфирь
Валя улыбнулась широко и спокойно. Носок, даже грязный, это неприятно, но куда лучше, чем использованный презерватив.
– Один? И что – в комоде, на самом виду валялся один носок?
– Ну-у, не совсем.
– То есть?
– В комоде-то да. Но не валялся, и не на самом виду. Он нашелся…
– Что значит «нашелся»?
Эсфирь опустила глаза и заговорила совсем тихо:
– Наверное, он завалился или просто упал. В общем, наш гость не смог плотно закрыть ящик комода, а потом полез и там, на дне, у задней стенки и нашел эту гадость…
«И если бы наш гость не был настолько педантичным, носок бы провалялся еще невесть сколько. И, может быть, уже бог знает сколько мешал бы не одному этому гостю…»
Валентина и сама была педантом. Но таких мелочных очень не любила. Считала, что даже истый перфекционизм хорош до определенного предела.
Было ясно, что ситуацию придется разруливать именно ей, Валентине. Раз уж Эсфирь так виновато опускает глаза.
– Ну что ж. Пойду-ка я поболтаю с этим эстетом. Ишь ты, чужие носки его оскорбляют!
Валентина вышла из кабинета, услышав, как за спиной помощница тихонько хихикнула. Ну что ж, пусть хихикает. Лишь бы не эта аристократическая бледность, пугающая всякого, кто понимает, что может последовать…
Номер «Семнадцать – три» был на третьем этаже главного, третьего корпуса. Как уже говорилось, отель состоял из трех корпусов, каждый из которых располагался на своей террасе. Третий высился над двумя остальными. Почти все окна корпуса были обращены на город, лежавший вдоль узкой и быстрой Камышинки. Окна гостевых номеров, конечно. А административные службы были расположены так, чтобы любоваться, с позволения сказать, близкими склонами, красивыми только пару-тройку дней в году, ранней осенью. Конечно, особо-то смотреть в окно было некогда – отель, как известно, отнюдь не пустовал в любое время года. Тут бы голову поднять к концу рабочего дня.
Весь третий этаж был отдан номерам люкс – просторные комнаты с высокими потолками. Угловые номера были по-настоящему роскошны: с каминами, кабинетами. Там можно было бы жить годами. Хотя, конечно, удовольствие это было отнюдь не дешевым и нести такие расходы могли позволить себе только крупные фирмы. Ну или банки. Или принц инкогнито.
Валя постучала в темно-вишневую дверь. Из номера донеслось что-то вроде «можно».
– Простите, пожалуйста… – заговорила хозяйка отеля, не успев толком войти в номер. – Я от лица администрации прошу прощения за этот инцидент. Если желаете, мы можем перевести вас в другой номер…
Но скандальный гость молчал. Высокий привлекательный мужчина примерно одних с Валентиной лет смотрел на владелицу «Виллы» не мигая. Валя,
– Валюшенька, это ты? – наконец выдохнул скандальный гость.
Валентина наконец смогла его рассмотреть.
– Сашка? – ахнула Валя. – Сашка Волошин?
– Господи, конечно. Ты все-таки узнала меня…
– Узнала… Как ты изменился!
Скандальный гость и впрямь был одних лет с Валей. Более того, Сашка был ее одноклассником, самым талантливым из класса и самым «гадким утенком». Его не смог исправить даже отлично сшитый выпускной костюм. А сейчас перед Валей был мужчина с великолепной фигурой, ухоженной кожей, одетый с дорогой небрежностью.
– Так это твоя гостиница?
– Да, – кивнула Валя. – Наша с Игорем.
И с удовольствием отметила, как поскучнел Александр. Девчонки шептались, что Сашка по ней сохнет чуть ли не с шестого класса. Но с Игорем ему было тягаться не по силам. Тогда.
«Эх, если бы ты на выпускном выглядел как сейчас, уж точно не Игорек был бы моим мужем…» – усмехнулась мысленно Валентина.
– Да забудь ты об этом носке, господи, делов-то! Чего не бывает. Я и сам начальник, отлично все понимаю. Валь, а давай где-нибудь поужинаем? Поболтаем, погуляем…
«Да будь что будет! Я за последние пять лет и выходила-то всего раз – на выпускной Кирюшки. Пусть хоть весь Камышинск сплетнями изойдет. Ну могу же я себе позволить провести вечер с приятным кавалером, тем более что он мой одноклассник!»
– Давай, конечно, Саш!
– Вот и договорились! Я зайду к тебе… когда? В семь? Восемь?
– Давай в восемь. Мой кабинет…
Александр засмеялся:
– Да уж найду я как-нибудь кабинет директора, Валечка!
Валентина сделала шаг к двери:
– Так что, до вечера?
– А поцеловать себя разрешишь? – вдруг странным голосом спросил Александр.
– Конечно, – Валя безразлично пожала плечами.
Александр сделал два больших шага, осторожно взял двумя руками ее руку и нежно поцеловал пальцы. А потом так же осторожно прикоснулся губами к Валиной щеке. Валентина вздрогнула – в этом легком движении было столько обещаний. Столько давнего чувства, столько непривычных, давно забытых ощущений…
– До вечера, Сашка!
– До вечера, – ответил «скандальный гость».
Четверг, начавшийся как обычно, вдруг стал совершенно необыкновенным. И Валя была этому ужасно рада.
5
– Ну что, Валечка? Что для этого гостя сделать, чтобы он успокоился?
Валя мечтательно улыбнулась:
– Ничего не надо делать. Он не сердится ни капельки… Эсфирь Лазаревна всплеснула руками:
– Как тебе это удалось? Ты, наверное, волшебница?
Скажем прямо, Вале почти всегда удавалось гасить конфликты, что называется, в зародыше. Хотя она никакой волшебницей не была. Просто годы общения со свекровью, дамой более чем своеобразного характера, и матушкой свекрови, бабушкой мужа, дожившей до очень уважаемых девяноста двух лет, закалили ее необыкновенно. И заодно подарили (к этому самому закаленному терпению) еще и с десяток-другой фраз, которые могли успокоить кого угодно.