Я всё снесу, милый
Шрифт:
Рука Алисии, стоящей рядом и поддерживающей за спину, пришлась как нельзя кстати.
Мрасс начал подниматься по лестнице, увеличивая расстояние между ними.
На этом дискуссия, не успев начаться, закончилась.
Глава 20
– Пей осторожно. Горячий.
Алисия поставила перед Зоей чашку с дымящимся травяным чаем.
Девушка взяла ее не с первого раза. Пальцы словно одеревенели.
– Я кофе хочу, – как во сне прошептала она. – С молоком и без сахара.
– Ширас…
– Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени.
– Хорошо. Зоя. Ты слышала, что сказал господин мрасс?
Зоя прикрыла глаза.
– Слышала.
Алисия заварила и себе чаю, после чего опустилась на стул напротив нее.
– Начинаешь капризничать? – по-доброму спросила она.
– Нет, что вы, просто я… – Зоя замялась, покраснела и честно призналась: – Сорвалась. Разозлилась. Черт!
– Тебе надо успокоиться. Пей чай. Он с травами. Хорошо успокаивает нервную систему, – сказала кухарка и сделала несколько глотков, не спуская пристального взгляда с ширас. – И безвредный.
Зоя покачала головой, кривя губы в жалкой попытке улыбнуться.
– Мне пока трудно свыкнуться с мыслью, что я могу оказаться беременной.
– Если между вами с господином мрассом что-то было, то ты уже наверняка беременна. И он прав, что запретил тебе пить кофе. А вот ты…
Кухарка замолчала.
И от этого молчания Зоя готова была взвыть. Уткнулась взглядом в прозрачно-зеленоватый чай, на поверхности которого плавали несколько листочков.
– Осуждаете меня? – выдохнула и замерла.
Ответ Алисии был важен для Зои. Если разобраться, то кухарка – единственный человек на земле, кто относился к ней с пониманием и сочувствием. Чьи глаза смотрели с добротой.
– Честно, Зоя? Да.
– Почему? – глухо спросила она.
– Ты спрашиваешь почему? Нельзя разговаривать с господином мрассом в подобном тоне. Нельзя.
– Господи, но почему? – Она начинала повторяться.
– Не понимаешь?
– Нет.
– Уже то, что твоя жизнь полностью зависит от него, немаловажный факт. Но я сейчас не об этом. Зоя, подожди, не перебивай! – попросила Алисия, вскидывая руку и останавливая ширас, которая уже готова была возражать. – Ты меня спросила, дай ответить. Я знаю, что ты не принимаешь тот факт, что фактически принадлежишь господину Варшавскому. Когда-то ты была свободным, равным другим людям человеком. Тебе сложно принять новые социальные условия. Большинство ширас так себя и ведут. Но! Наш господин мрасс хороший человек. Я искренне уважаю его и буду заступаться за него при любых обстоятельствах. Он никогда не обижал и не оскорблял нас понапрасну, ради развлечения или ради того, чтобы подчеркнуть социальное различие. Да, он строг и требователен. При этом помнит, когда у каждого, кто у него служит, день рождения, знает, в какие школы ходят наши дети. Моей дочери на выпускной он подарил стипендиат, и она смогла поступить в Высшую военную школу. Стал бы никудышный человек проявлять заботу о тех, кто рядом с ним? Нет. Большинство мрассов игнорируют прислугу. Есть она и есть. Мельтешит перед глазами, и только. Наш господин Варшавский не такой! Признаюсь честно, я очень надеялась, что на Варгасе у вас все наладится. Я знаю, как господин Юлиан мечтает о семье и детях. Ты хорошая девушка. И почему у вас возникли такие разногласия, не понимаю. Я ни в коем случае не собираюсь учить тебя жизни. Сама разберешься. Просто говорю, что в данной ситуации ты не права, и я встаю на сторону многоуважаемого мрасса. Ты мне нравишься, Зоя, и я искренне желаю тебе счастья. И если не хочешь потерять мою симпатию, пересмотри свое отношение к… жизни.
Зоя поняла, что Алисия хотела сказать «пересмотри свое отношение к господину мрассу», но передумала в последнюю секунду.
Слова женщины лишь усугубили тяжесть на душе. Слова о том, что он проявляет внимание к персоналу, удивили Зою. И щемящая тоска от ощущения неправильности
– Алисия, у меня сдали нервы. – Она сделала жалкую попытку оправдаться.
– Надо учиться держать себя в руках. Поверь мне, ши… поверь мне, Зоя, ты попала в хорошую семью, но лишь от тебя зависит: останешься ты в ней или нет.
Зоя сделала несколько глотков чая. Приятное тепло разлилось по телу.
– На Варгасе я познакомилась с Верой.
– Чудесная женщина, не правда ли?
– Да, – Зоя сделала небольшую паузу. Алисия молчала, ожидая продолжения. – Вы бы знали, как я удивилась, когда увидела ее. Ее дом. Как она живет. Как… – она снова запнулась. – Как они общаются с сыном. У меня сложилось мнение, что мрассы не общаются с матерями. А тут…
– В чем-то ты права, Зоя. Девяносто процентов не общаются. И тут нельзя винить только мрассов. Ширас тоже во многом виноваты. Сама посуди. Большинство женщин, которых пробуждают, стремятся заключить с мрассами контракты. Они им рожают сыновей, а взамен получают обеспеченную жизнь. Вроде бы все довольны. Девушки в конечном счете приобретают то, к чему привыкли и стремились – будущее и безбедное существование. Мрассы получают ребенка. А вот тут и образовывается эмоциональный коллапс! Почему, думаешь, мрассы в большинстве своем вырастают высокомерными? Да потому, что не знают материнской любви! Никто в детстве их не прижимал к груди. Никто не дул на ободранную коленку. Никто не читал сказок на ночь.
В глазах защипало. И Зое пришлось несколько раз моргнуть, чтобы не расплакаться. С ее эмоциональным фоном тоже не все в порядке.
– Я вас поняла, – негромко сказала она. – Никогда не рассматривала жизнь мрассов с этой стороны.
– А ты рассмотри.
– А Юлиана мать растила?
– Первые годы нет. Потом сама постучалась в дверь и попросилась остаться. Отец господина Юлиана был еще тем… тяжелым человеком. Но Вера нашла к нему подход. Смирила гордость ради того, чтобы быть рядом с сыном. Ее поселили в домике для гостей, но она в нем лишь ночевала. Все время проводила с сыном.
Больше говорить Зоя была не в состоянии. На ватных ногах поднялась и пробормотала:
– Я пойду. Отдохну. Спасибо за чай.
– Конечно-конечно, ступай.
Зоя кивнула и направилась к себе в спальню.
О чем она думала, когда раздевалась и принимала душ?
О многом.
О себе.
О Юлиане.
Об их будущем.
О предрассудках и вспыльчивости. О гордости.
Хотелось плакать. И сильно.
Дура! Дура! Дура!..
Ужинала Зоя в одиночестве.
Натис с ничего не выражающим лицом сообщила, что господин Юлиан отлучился. Ни «как поживаете?», ни «как отдохнули?» от управляющей не последовало. Да Зоя и не ждала сердечности от этой женщины. Странная она какая-то. Всегда замкнутая. Не улыбнется, не проявит никаких эмоций, кроме раздражения. Почему Юлиан ее держит?
После разговора с Алисией Зоя стала присматриваться к обслуживающему персоналу. Заметила, что в основном это приятные люди, готовые идти на контакт. Да, они строго придерживались субординации. Говорили сдержанно, строго по делу. Но глаза выдавали в них людей, довольных жизнью и работой.
Дан появился ближе к ночи.
– Как самочувствие?
Зоя вздрогнула от неожиданности. Она входила в комнату после ужина, который запихнула в себя едва ли не силой. Надо было поесть, потому и ела.
– Быстро тебя транспортировали.
– Не слышу энтузиазма в голосе.
– Дан, я что-то устала.
– Морально?
Зоя скривила губы.
– Будь ты человеком, цены бы тебе не было с твоей проницательностью.
– Если устала, ложись спать.
– А вдруг кошмары приснятся?