Я все умею лучше! Бытовые будни королевского гарнизона

Брэйн Даниэль

Я выглянула в окно. Дедулик, двое парней в коричневом, мужик — суровый, с усами, с мечом, читает, что ему вручили, за спиной мужика стена…

Первая мысль была — это пост, обычный блокпост, а мужик охраняет какую-то древность. Поросшую кустарником, помнящую еще динозавров, и вот эти-то доисторические ящеры, наверное, и выковыряли из стены половину камней, а вторая половина — повезло мужику, что он в шлеме! — того и гляди рухнет ему на голову. Но мужик состоянием стены озабочен не был, он дочитал предписание, выпрямился, узрел мою физиономию в окне кареты, вытянулся во фрунт и лихо отдал

мне честь.

Все, что я в тот момент вспомнила: к пустой голове руку не прикладывают. Голова у меня была пустая вдвойне, потому что без головного убора, и еще я понятия не имела, что мне нужно сделать в ответ. Кроме того, я заметила, что по стене кто-то ползет, и, онемев от происходящего, подняла руку и неуверенно ткнула ей несколько раз за спину мужику.

Глава четвертая

Это что-то ползущее было бесцветно-коричневое, толщиной с пожарный шланг и такое же бесконечное. Солнышко поблескивало на чешуе. Где у него начало, где конец, я понятия не имела, ясно было, что оно живое и, вероятно, намеревается закусить.

— Вон там, — сказала я, и усатый мужик нахмурился. — Извините. Там…

Наверное, вместо кофе по утрам он пил тормозную жидкость. Как-то чересчур медленно, будто речь не шла о его жизни, он повернулся и осмотрелся. Причем совершенно точно он увидел голодный шланг, но никак не отреагировал на него, как будто там не шланг, а птичка пролетела, и опять уставился на меня:

— Да, лейтенант! — ор разнесся по округе. Захотелось уши закрыть.

— Что же ты так орешь, — пробормотала я себе под нос, а вслух сказала: — Там что-то ползет по стене?

— Камнеедный змей! — отрапортовал мужик, опять приложившись к шлему.

Да? И что это значит? Что это он и выгрыз половину стены? Я пожала плечами, а дедок тем временем засуетился и вприпрыжку направился к моей карете.

— Госпожа, так вот, мы прибыли, давайте-ка мы все вынесем, а дальше уж сами, дальше нам нельзя. Служба, она такая!

— Ага, ясно, — я со вздохом покосилась в окно, увиденное там особо не радовало.

— Ох, долго же мы вас теперь не увидим, что я батюшке скажу? А скажу, что довез вас в целости и сохранности, вот так, — он ловко растаскивал коробки, баулы, я только успевала уворачиваться. — Это вот сюда, госпожа, а это с собой возьмете, а это мы тогда на обратном пути доедим…

От мельтешения дедульки у меня голова закружилась, и я выглянула в окно теперь всерьез, чтобы воздухом подышать. Чешуйчатый шланг подозрительно шел волнами — видимо, пристроился и чего-то там жрал. Камни? Усатый мужик рылся в карманах, двое парней в коричневом скучали, пока из кареты не донесся заливистый свист дедка — и я обалдело увидела, что они вытащили наружу коробку с документами и лентами и баульчик с банными принадлежностями и нижним бельем. В общем, все мои вещи, если я правильно все поняла. Потом дедок выскочил, причем он успел навести в карете порядок — мастерство, которого добиваются годами, а следом вышла и я…

— Это все? — спросила я, указав на вещи. В ответ мне закивали. С одной стороны, здесь было немало вещей, особенно если ты собрался на недельку на море. А с другой, и маловато, когда задержаться

на годы нужно. Но… это как бы было очевидно. Армия — везде армия? Трусы и бумаги, остальное, скорее всего, выдадут. Видно по карете и дедулику, что я не из бедных, так что в другом случае мне бы еще одну карету вещей прислали, а не отпустили, так сказать, с двумя чемоданами.

— И… куда мне теперь?

Последнее я тоже проговорила почти неслышно. Но был мужик с усами — он должен знать. Дедок подошел ко мне, поклонился несколько раз, утер почти отеческую слезинку, а двое парней тоже отвесили почестей, и мне, наверное, надо было что-то им сказать, но я и видела их первый раз в жизни. Поэтому просто кивнула, а старика еще и по плечу похлопала, а то расклеился он. Хотя, может, он Аннет с младенчества знал. Но, увы, никакой памяти или знания об этом у меня не было.

— Всего вам доброго, батюшке привет, — ляпнула напоследок я, и физиономии у всех вытянулись. Сказанула что-то не то, явно же, но слово не воробей. Потом я подняла баульчик и коробку, обошла карету и покашляла возле усатого мужика.

— Вон туда, лейтенант! — очнулся мужик, вручил мне предписание — очень неудобно было его брать, руки-то заняты! — и указал куда-то, где, по моим расчетам, то ли заканчивался, то ли начинался шланг. Но шланг был увлечен процессом, стена казалась бесконечной, и меня подмывало спросить, как, собственно, выглядит воинская часть… или куда меня привезли. Но вдруг выставлю себя не в том свете: а как-то нехорошо было терять лицо, не успев появиться на месте службы. Странное дело, но я как-то быстро свыклась с мыслью, что у меня эта самая служба есть.

Шланг похрустывал где-то на стене, падали мелкие камешки, под моими ногами шуршала трава. Настоящая, зеленая, а если ее сорвать и размять, то следы были. Это я остановилась специально, заодно и оглянулась — карета уже разворачивалась, усатый мужик достал трубку и закурил. А мне казалось, он на посту… Или это вроде — солдат спит, а служба идет?

Я переложила вещи так, чтобы было удобнее нести: коробку под мышку, баул через плечо, предписание в карман. Потом посмотрела наверх — не хотелось бы, чтобы мне на голову что-то прилетело или кто-то. Ага, вот и голова шланга, вполне различимая, ну или задница… точнее, хвост, кто его знает. Но, скорее всего, он все-таки ест нужным концом… узкая, заостренная башка, зубов не видно, но камешки летят, и, судя по всему, шланг менять камни на мясцо не собирается… Кто тут еще мог водиться, я постаралась не думать и печально пошла вдоль стены.

Печально — потому что если это не постоперационные видения, то мне предстоят очень веселые семь лет в этой глуши. Что это глушь, было ясно и из бумаги, которую я нашла, и из предписания — приграничный гарнизон же — и из того, что я наблюдала. Разруха, запустение, кто-то верещит в ближайших кустах — хорошо бы от испуга, а не от голода, потому что здесь может быть как в Австралии: все, что движется, хочет тебя убить. Дорожка под ногами была некогда выложена камнем, теперь же это были поровну камни и коричневая глина. Две стены тянулись и тянулись вроде параллельно, но тропа вела меня чуть в левую сторону. Это как, уровни защиты что ли, внешняя стена и внутренняя?