Я всегда была твоей
Шрифт:
Я ждала… И это случилось.
Алексей спускался вслед на мной!
Необъяснимая паника охватила всё моё естество, и я бросилась бежать, расталкивая на своём пути прохожих. На последней секунде успела запрыгнуть в ближайший вагон, не сообразив, что ехать — то мне совсем в другую сторону. Села на свободное сидение, чувствуя, как сильно трясутся руки.
Почему я убежала? Ведь я могла остаться и просто поговорить с ним.
Просто поговорить?
Нет, нет и нет!
Прошлое должно оставаться там, где ему и место, — в прошлом. Слишком болезненным
Тяжело вздохнув, устало прикрыла глаза. Память вновь вернула меня в события двенадцатилетней давности.
… В институт я не вернулась, а с Олей и её семьёй оборвала всяческие контакты. Навсегда. Но даже не смотря на это, мне было физически невыносимо жить с ними в одном городе, пусть и в таком огромном. Поэтому, я приняла решение уехать как можно дальше, и не куда — нибудь, а в Сибирь! Родители так сильно переживали за душевное здоровье своей единственной дочери, что всецело поддержали меня.
В Новосибирске проживала мамина младшая сестра, которая с радостью предложила остановиться у неё. Я жила в семье тёти Марины до самого поступления в новосибирский государственный университет на кафедру педагогической психологии, решив сменить специальность.
Психология меня спасла. Я полностью погрузилась в учёбу, и со временем научилась справляться не только с эмоциями, страхами, но и научилась контролировать свои мысли: я отсекла все воспоминания о своей несчастной любви, усилием воли затолкала их в стеклянную бутылку, плотно закупорила пробкой и мысленно закинула на другой конец света.
В Москву я вернулась только через десять лет. Родители разменяли нашу квартиру и теперь я жила отдельно в собственной однушке в одном из спальных районов.
О судьбе Алексея и Ольги я ничего не знала, а родителям строго настрого запретила хоть словом упоминать о них в общих разговорах: этих людей больше не существовало в моей жизни.
…Вагон мчался совершенно в другую сторону, увозя меня всё дальше и дальше на юго — восток. Ясно, что на встречу уже катострофически опоздала. Ну и чёрт с ней! Я была в таком внутреннем раздрае, что ни о какой работе не могло идти и речи.
В Раменском находился частный приют брошенных животных, который я курировала вот уже второй год. Самое время навестить своих пушистых подопечных: для меня не было лучшего средства для восстановления душевного равновесия, чем проводить время с животными. Но сперва необходимо позвонить помощнице и предупредить, что назначенная встреча отменяется.
— Лика, привет! Слушай внимательно. В общем, ты должна перезвонить нашему клиенту и отменить сегодняшнюю консультацию… Ничего не случилось. Точнее, случилось, не могу рассказать… Нет, с моим здоровьем всё нормально… Ну, придумай что — нибудь! Ты сообразительная девушка, мне всё равно что. Заболела, уехала, под поезд попала, на Луну улетела, что угодно! Всё, увидимся завтра. Пока!
Добраться до места назначения оказалось
Подходя к воротам большого частного дома, я уже слышала знакомый монотонный лай собак. Лариса Игнатьевна, хозяйка участка, явно не ожидала меня увидеть в такую непогоду.
— Ой, Юленька! Здравствуй! Вот так приятная неожиданность! Проходи же скорее, замёрзла? Я сегодня никого не ждала, вон погода как разыгралась! Как же рада тебя видеть! А у меня две новые собачки — отказничок и бездомыш. Отказничка от усыпления спасли, дай бог здоровья нашему местному ветеринару, а бездомыша со сломанной лапой знакомые мальчишки у магазина поймали. Ну идём же скорее в дом — я тебя горячим чаем с вареньем напою.
Около двух часов я провела у Ларисы Игнатьевны, помогла расчистить двор и вольеры от снега, потом покормила собак, поиграла с новеньким — ласковым карликовым пинчером, у которого из — за тяжёлой болезни отказали задние лапки, и он сразу же оказался не нужен своим нерадивым хозяевам.
Я гнала от себя мысли об Алексее, и довольно успешно — в этом прекрасно помогли мои четвероногие друзья, но как только вернулась в Москву — воспоминание о происшествии в метро накрыло с новой силой. Видимо, без снотворного сегодня не обойтись.
Домой вернулась уже поздно. Мой кот Лео как всегда встречал у порога, громко возмущаясь.
— Тише, тише, рыжий бандит! Я дома!
Кот крутился у моих ног, мешая снимать обувь, тёрся мордочкой о щиколотки.
— Соскучился, да, малыш?
Взяв его на руки, прошла на кухню. Покормив кота и приняв душ, сразу же легла в кровать, приняв снотворное. Уже засыпая, в памяти, против моей воли, возникла сцена из далёкой забытой юности: рассвет, набережная, накинутый на плечи приятно пахнущий мужской пиджак и тёплое дыхание Алексея.
* * *
Утром, только вошла в свой офис, ко мне сразу же бросилась взволнованная Лика.
— Юлия Владимировна! Я так переживала, с вами всё в порядке?
— Да, Лика. Всё в порядке. А что там наш клиент? Удалось перенести время?
— Ругался… отказался сотрудничать. Пригрозил, что напишет нехороший отзыв… — у моей помощницы было такое расстроенное лицо, словно это по её вине сорвалась консультация.
Вздохнув, устало потёрла виски: я принимала снотворное только в самых исключительных случаях, потому что на следующий день всегда чувствовала себя разбитой.
— А знаешь, да и фиг с ним! Задолбал меня его ненормальный сынок! Всего три часовые консультации — а я, каждый раз, как выжатый лимон. Неуправляемый, непробиваемый малолетний засранец! Такого сразу к психиатру надо и на фарму сажать, а не к детскому психологу рисовать картинки. И папаша такой же! Заносчивый придурок!
Лика удивлённо раскрыла рот: раньше я никогда не позволяла себе разговаривать в таком тоне. Но мне плевать, что могла подумать моя помощница — психологи тоже люди. Настроение было отвратительным, ещё и как назло кофе дома закончился.