Я всегда хотел тебя сделать своей
Шрифт:
– Это Никита, – выдохнула я испуганно, все же освобождаясь от захвата и безотчетно начиная приводить свой внешний вид в порядок. Одернула рукава толстовки, скинула капюшон и расправила его по плечам, испуганно коснулась губ, и этот жест не укрылся от взгляда Власова.
Он никак не прокомментировал мои действия, подошел к двери и распахнул ее.
– Ну наконец-то! – высокий женский голос неприятно резанул слух. – Вадим, ты не забыл, что там тебя гости ждут? – звук каблуков. – Ты настоящий везунчик. Жаль, конечно… – девушка замолкла, замечая
– У нее порвалось платье, – ответила я зло, отталкивая блондинку плечом и выходя из квартиры.
Мне хотелось кричать! Выть!
Я впервые себя чувствовала настолько униженной и уничтоженной.
За спиной я слышала раздраженный голос Власова, но не вслушивалась в слова. Не хочу! Я устала от лжи! Это предел!
– Наташ, подожди, – Вадим перехватил меня у лифта.
Я дважды за день проживаю предательство. И не знаю, какое их них бьет меня сильнее.
Да, глупо сравнивать разрушенный брак и… минутное помешательство, когда я позволила себя поцеловать, но боль такая же сильная.
– Разберись в своей жизни, – огрызнулась я, выдергивая локоть и входя в кабину лифта.
– Такси ждет. Оплата спишется с моей карты, – сказал Вадим, перед тем как закрылись двери.
– А-а-а! – закричала я, выпуская эмоции и совершенно не чувствуя облегчения.
Мне хотелось кричать еще громче, чтобы слышали все-все. Внутри собиралась неприязнь к самой себе, к тому, что я почувствовала сейчас.
Стыд. Меня сжирал стыд!
Я прислонилась спиной к прохладной стене, но этого показалось мало. Затылок и виски словно стянули жгутом. Боль пульсацией нарастала.
Из лифта выходила с вернувшейся мигренью. Яркой и пульсирующей.
– Я так и знал, что он повезет тебя сюда, – Никита стоял прямо передо мной. – Поехали уже домой.
Глава 4
– Я не хочу с тобой разговаривать, – сказала я, обходя мужа.
Внутри все сжимается от обиды и страха. Теперь Никита по-настоящему пьян. Что бы он ни говорил на дне рождения Власова, тогда он был более трезв и прекрасно понимал, что происходило.
– Наташ, это же глупо, – прилетело мне в спину.
– Ничуть не глупее, чем иметь молоденькую девочку на юбилее друга, пока твоя жена корчится от боли, – хоть внутри все вибрировало от злости, а старалась говорить тихо.
– Наташа, ты куда? – он шел за мной. – Ты все рушишь.
Я закусила губу, чтобы не закричать.
– Я еду к маме, – сказала я, замечая такси, и быстро пошла к машине.
– У тебя есть дом! Наш дом! – Никита не дал мне сесть в автомобиль, перехватив дверь, и попытался ее закрыть.
Я смотрела ему в глаза и не видела сожаления, только злость. Он не привык, что всегда тихая и домашняя Наташа показывает зубки. Да у меня и повода не было для этого. Не было до сегодняшнего дня.
– Я вернусь за вещами, когда ты проспишься
– Тогда мы едем вместе.
– Нет, Никит. Я еду одна! – я дернула дверь на себя.
– Эй, – прикрикнул водитель, – аккуратнее можно?
– Закрой рот, – огрызнулся Никита. – Едем вдвоем, – и теперь я в голосе слышала угрозу. Впервые за почти пять лет знакомства.
Мужчина, обещавший моим родителям оберегать и любить меня, оказался не тем, кем был на самом деле.
– Хребтов!
Я обернулась на окрик.
Вадим шел к нам быстрым размашистым шагом.
– Давай, Ник, отпусти жену, и мы пойдем ко мне. Выпьем, поговорим.
– Я не хочу с тобой разговаривать.
– А я хочу.
– Да мне плевать. Садись, – Никита открыл дверь, подтолкнул меня к сиденью и хотел сесть вслед за мной, но Вадим не дал, он перехватил его, словно провинившегося школьника за ворот рубашки, и вытащил на тротуар.
– Поехал! – Власов рыкнул на таксиста, хлопнув дверью
– Пожалуйста, поехали! – попросила я, задыхаясь от страха и ужаса.
Я по-детски зажмурилась, чтобы не видеть происходящего. Крики, оскорбления. Я вздрогнула от удара по крыше автомобиля, сильнее зажмуриваясь и закрывая уши руками.
Меня вдавило в сиденье – водителя сорвался с места.
– Блядь! – ругнулся он. – Я твоим козлам счет выставлю! Специально выехал поработать днём, пока мало упившихся долбоебов. Давай выметайся, – рявкнул он, выехав из ворот жилого комплекса и тут же паркуясь. – Выметайся! – повторил он, повернувшись лицом.
Я отрицательно потрясла головой.
– Вам оплатили поездку, – говорила я дрожащим голосом.
– Да плевал я, а вмятину на крыше кто будет оплачивать? Пошла отсюда!
– Я оплачу, – пообещала я. – Только отвезите меня по указанному адресу. Я честно все оплачу. Наличкой, – произнесла я, не в силах шевельнуться. Все мышцы словно скрутило спазмом. До боли.
– Десятку дашь – отвезу.
Я была готова отдать сколько угодно, лишь бы быстрее уехать отсюда.
– Хорошо, я согласна, – ответила я, ладонями стирая слезы со щек и сглатывая горечь, собравшуюся на языке. На руках оставались черные разводы туши и блестки помады.
Как я сейчас появлюсь перед мамой в таком виде? В рваном платье, поверх которого мужская толстовка. Как объясню?! Не смогу соврать. Да и нужно ли? Зачем? Врут родителям, когда хотят сохранить брак. А я не хочу ничего сохранять. Не смогу простить.
Собрав распущенные волосы и скрутив их в жгут, я откинулась на сиденье, прикрыв глаза. Одинокие слезинки так и стекали по щекам и подбородку, я изредка вытирала их рукавом толстовки.
– Приехали, я жду тебя, – голос водителя грубый и требовательный. – Надумаешь сбежать, все данные тут, он постучал указательным пальцем по экрану смартфона, прикрепленного к приборной панеле. Сегодня же накатаю заяву ментам.