Я всего лишь фантом!
Шрифт:
— Вы слышали анамнез. Каков предварительный диагноз?
Та чуть помолчала, поджав губы. Затем молвила:
— Имеется наличие выпячивания в левой паховой области, меняющее свою локализацию в зависимости от положения тела. Учитывая, что это появилось на фоне тяжелого физического труда, можно сказать, что это косая паховая грыжа слева. Необходима срочная операция.
— Так и есть. Метод оперирования?
— Грыжесечение методом Бассини. Пластика задней стенки пахового канала.
— Анестезия?
— Местная.
Ну что же, где-то потеряешь, а где-то и найдешь. Эта девушка свое дело знает хорошо. Она поднялась.
— Если еще и осмотр проведешь —
* * *
По окончанию обхода в кабинет заведующей зашел Селезнев. Он присел на стул и как-то выжидательно посмотрел на начальницу. Ирина оторвалась от бумаг.
— Что у вас?
— Я насчет Хоршева. В общем… не хочу с ним работать.
Заведующая кивнула. — Мысль понятна. Но объясните поконкретней.
— Ирина Сергеевна, это не врач. Кто угодно, но не врач. Он меня подставит, всех подставит. Рано или поздно. Скорее рано. То что сегодня случилось — это уже не в первый раз. На прошлой неделе я сказал ему давление померить у пациента. Так он чуть руку тому не раздавил!
Ирина в сердцах хлопнула ладонью по столу. — А почему я об этом не знаю?
— Прошу меня понять. Я подумал что это случайно и больше не повторится. Не хотел парню проблем. Я с Хоршевым поговорил, он вроде понял. Но как видно, ничего он не понял. И очень похоже, что вообще не собирается понимать. Я даже не пойму — то ли силу свою не контролирует, то ли нарочно это делает.
Врач немного помолчал, затем продолжил.
— Он с больными общается… как с мусором. Вы же его видели. Лицо как у манекена. Слова цедит, в глаза не смотрит. Мне кажется, ему противно к людям прикасаться. В теории все знает, абсолютно все. А лечить не умеет и не хочет. Такие дела.
Заведующая вздохнула. — Да уж, с этим спорить сложно. Хорошо, позовите его ко мне.
Оставшись одна, Ирина задумалась. С этим парнем определенно что-то не так. Селезнев прав. Очень похоже на то, что Хоршев… презирает людей что ли? Считает себя каким-то сверхчеловеком… И откуда у него Кадиллак? Мажоры на бюджете не учатся. То есть родители здесь не при чем. Сам где-то зарабатывает и много. Тогда понятно, что ему на все плевать.
Раздался стук. Дверь открылась и в кабинет зашел проблемный интерн. — Вызывали?
— Да, садись. Поговорить надо.
Хоршев присел на стул и уставился куда-то вбок. Ирина почувствовала как в ней закипает раздражение. — Да он ведь и меня за мусор считает! Не только больных.
— То, что произошло сегодня — уже не первый случай. Ты можешь это объяснить?
Последовал безразличный ответ. — Я не нарочно.
— И что? Думаешь, меня такое объяснение устроит?
Хоршев молчал. На его лице не было и малейшего признака эмоций. Заведующая поняла, что она элементарно мечет бисер. Надо срочно резать этот узел.
— Андрей. Ты что, людей презираешь? Скажи честно.
Снова молчание.
— Я задала вопрос. Изволь на него ответить. Это приказ.
Хоршев вдруг посмотрел ей в глаза.
— Люди… не здесь.
Ирина усмехнулась и покачала головой. Вот даже так значит. Ну что ж, по крайней мере откровенно.
— Можешь идти. Свободен.
Глава 22
Благодарность
— Дорогие ученики! После долгой разлуки
В 72-й школе проходил всероссийский День знаний. Первое сентября. На торжественной линейке с поздравительной речью выступал директор. Высокий импозантный мужчина с сединой в волосах. Во дворе стояли дети, разделенные по классам. А перед ними школьные педагоги во главе с директором и завучем. Родителей на такие мероприятия не приглашали. Но все происходящее снималось на видео. Так что потом можно было посмотреть праздник в деталях.
В этом году было решено восстановить добрую старую традицию, от которой отказались еще в 90-х. Первый звонок прозвучал именно так, как это было принято раньше. Вышла вперед первоклашка и зачитала праздничный стишок:
— Принимает часто школа
Ребятишек в первый класс,
Но сегодня день особый:
Мы пришли! Встречайте нас!
Ей вручили колокольчик. Потом малышку принял на свои широкие плечи ученик из одиннадцатого и по рядам школьников понесся радостный звон.
Эллес стояла в первом ряду и с большим любопытством наблюдала за праздничной церемонией. Как тут все организовано занятно. В ее мире ничего подобного даже и близко не было. Понятие «праздник» исчезло так давно, что никто и не знал — что это такое. Никаких общих мероприятий не проводилось. Все жили обособленно, у каждого имелось священное право на личную территорию. И пересекать чужую границу без полученного на то согласия считалось едва ли не преступлением. Не допускалось даже прикасаться к другому человеку. Именно потому Эллес так резко отреагировала, когда дежурный схватил ее за плечо. Он нарушил табу!
По окончанию линейки все стали расходиться. У малышни сегодня вообще не было уроков. Их повели в парк, на аттракционы. А старшим — урок «мира и дружбы». Потом отпустили домой.
* * *
В пол-пятого Эллес подошла к местному гастроному «Пятерочка». Уже издали она увидела Наташу. Та ее тоже заметила и приветственно помахала рукой. Затем пошла навстречу.
— Привет еще раз!
Затем направились к метро. Предстояла тренировка в тренажерном зале. Наташа, узнав что ее подруга посещает "качалку — тоже загорелась этой идеей.
— Хочу пару кило скинуть.
Вот уже две недели они регулярно, в свободные от календарных тренировок дни, ездили в «Вавилон». Где Эллес натаскивала Наташу по теории прыжковых элементов. Она сама не ожидала, что ей понравится быть в роли тренера. С каким-то странным удовольствием Эллес объясняла-показывала подруге эти «детские азы» и наблюдала, как у той с каждым разом получается все лучше и лучше.
— Оказывается я тоже могу тренировать!
Наташа была безмерно ей благодарна. Она занималась катанием почти пять лет. И вдруг такой диагноз: — «Пустая трата времени». Очень тяжело смириться с тем, что все труды-мечты пошли прахом. И теперь у нее словно открылось второе дыхание. Вновь вспыхнули былые надежды, загорелись новые горизонты. И все это сделала ее подруга Катя.