Я всемогущий
Шрифт:
Я стоял на набережной и разглядывал небо. В тот день оно было по-осеннему бледно-голубым, с редкими облаками, повисшими над городом рваными кусочками ваты. После месяца жизни в смрадных каменных мешках я пил свободу крупными жадными глотками, как измождённый путник, вышедший из пустыни, наполняет пересохшее горло.
В машине терпеливо ждал Солодовников, не тревожа моё общение с небом. И нужно было ехать домой, чтобы под тёплым душем соскрести с себя остатки тюремного запаха. Потом меня ждали врачи — и по поводу моих ног, и по поводу возможного инфицирования
— Платон, у нас проблемы.
Солодовников хмурился. Озабоченность вытекала из него, как сок из вялой, мятой половинки лимона. Олег сидел в кожаном кресле в окружении папок, бумаг, графиков, цифр, фотографий и макетов снежных пушек — и был несчастным. Дело не клеилось, несмотря на все усилия.
— Мы не продали вообще ничего. Ни одной единицы продукции. Ни одного снегомёта, даже самого дешёвого. Платон, снег никому не нужен.
В голосе его звучал упрёк. «Снег — это была твоя идея, Платон, — как будто говорил он. — И она не работает».
— А продавать пытались? — нарушил я молчание.
Олег невесело усмехнулся:
— А как же. Мы набрали лучших продажников в этом городе. Я лично отсматривал каждого, ты бы видел, какой я конкурс забабахал. Ну и зарплаты у них — соответствующие. С учётом процентов от продаж. Вот только продаж-то у нас и нет.
Я молча вертел в руках игрушечный стеклянный шар со снегом внутри.
— Нет продаж, Платон, понимаешь? Ребята уже не верят, что снег кому-то нужен. Между собой называют эту идею бредовой. Люди полностью деморализованы. У меня лежат три заявления на увольнение, и я думаю, что это только начало. Ещё две-три недели — и мы лишимся наших продажников. А там и остальные потянутся на выход.
— Не паникуй, Олег, — я по-прежнему разглядывал хлопья снега внутри стеклянного шара. — Это моя идея, и я за неё отвечаю. Собери всех продажников сегодня после обеда, я с ними поговорю.
Солодовников с сомнением посмотрел на меня.
— Всё будет хорошо, Олег. — Я улыбнулся. — Теперь всё будет хорошо.
Зала для общих собраний в нашем офисе не было, поэтому мы собрались в комнате отдыха. Я сдвинул столы вместе так, чтобы получился один большой, за который мы все и уселись — я, Солодовников и менеджеры по продажам. «Тайная Вечеря. Иисус Христос и двенадцать апостолов», — подумал я с иронией. Впрочем, число не сходилось — нас было меньше.
— Ну что ж, рассказывайте, — вступил я. — Что у вас не получается? Почему продажи не идут?
Ребята переглянулись. Никто не решался начать первым. Наконец подал голос один из менеджеров — молодой человек в слегка помятом костюме и круглых очках. На голове его красовалась взлохмаченная копна волос соломенного цвета.
— Продажи не идут потому, что снег никому не нужен. Товар наш не нужен. — Он вздохнул, обвёл глазами сидящих и продолжил: — Тут даже не в том дело, что продавать не умеем. Умеем, очень даже умеем. И товар неплохой вроде бы. Только не нужен никому.
— Ну
Первый выступающий продолжил:
— Либо бывает так — рассказываешь, показываешь проспекты, макеты — а они на тебя смотрят, как на идиота. Ещё и спрашивают с издёвкой, вы что, мол, хотите в России снег продать?
— Всё дело в том, — уверенным тоном заявил ещё один менеджер, спокойный молодой человек в пиджаке, надетом на чёрную водолазку, — что у нас в стране ещё не сложился рынок подобного оборудования. Спрос минимален, выбор субститутов, альтернативных вариантов удовлетворения потребностей — огромен. Соответственно, эластичность спроса по цене не следует даже принимать во внимание, так как сам спрос…
— Стоп, — прервал его я, подняв руку. — Я вас понял. Продавать пробовали — не получилось. А теории под это подводим уже задним числом, как обычно. Но я вам хочу сказать, что снег — отличный товар. И гарантирую, что продавать его мы будем, причём столько, сколько захотим.
Я обвёл глазами лица сидящих. На них было написано недоверие. Менеджер с соломенными волосами, выступавший первым, состроил скептическую гримаску. Я обратился напрямую к нему:
— Вот ты. Как тебя зовут, извини?
— Андрей.
— Вот ты, Андрей, когда последний раз пытался продать наш товар? Когда у тебя был последний контакт с клиентом?
Андрей, не поднимаясь с места, ответил:
— Да совсем недавно. Буквально вчера клиент, которого мы считали перспективным, дал окончательный отказ. То есть отказывался он сразу, но я проводил дополнительные презентации, пытался убедить… Всё без толку.
— Отлично, — сказал я. — Что за клиент?
— «Хрустальные Горы». Активно развивающаяся сеть горнолыжных баз. Пять объектов в Ленинградской области, ещё несколько — в проектах.
— Понятно. — Я обратился ко всей аудитории: — Я даже не хочу спрашивать, почему нам не удалось продать этому клиенту. Просто говорю вам: я заключу этот контракт. Какой объём мы им предлагали? — обратился я к Андрею.
— Двадцать пять пушек, что-то около сорока снегомётов, плюс ещё дополнительное оборудование… Объём-то там очень приличный мог быть… Только мы им не продадим, у них уже всё закуплено.
— А я утверждаю, что продадим, — я улыбнулся. — Хочешь пари?
Андрей недоверчиво глянул на меня. Вскинулся:
— Да без проблем. Давайте пари. На что будем спорить? — Он хитро улыбнулся.
— Чисто символически. На бутылку шампанского. Идёт?
Андрей поколебался — не попросить ли ещё большую ставку. Но всё-таки решил, что это будет не совсем честно. Слишком уж очевидным ему казалось, что с клиентом договориться не удастся.
— Идёт, — кивнул менеджер и протянул мне руку.