Я выбираю быть твоей
Шрифт:
Сквозь дрёму я слышу женские голоса. Где-то совсем рядом. Незнакомые. Вызывающие странное царапающее чувство какой-то… неправильности, несоответствия моим внутренним алгоритмам, словно я не должна их понимать, но почему-то понимаю.
— Нет, Кьяри! Хозяин приказал никого не пускать и нечего мне мозги пудрить, — с раздражением и холодной сталью в голосе произносит одна. — Мой тебе совет, не нарывайся. Будешь и дальше выслуживаться перед сьерой Эмари, нарушая приказы адамира, вылетишь вместе с ней.
— Что ты несёшь? — испуганно лепечет вторая. — Я просто
— Неси обратно. Такого приказа не было, — довольно жёстко чеканит её суровая собеседница.
Слышится щелчок закрываемой двери, едва слышные шаги. Приближающиеся. Надо посмотреть, что это за цербер такой. И на чьей страже? Неужели на моей? Поворачиваю тяжёлую голову, разлепляю сонные глаза и смотрю на входящую в комнату девушку. Довольно высокая, в строгой белой рубашке и тёмно-синей длинной юбке с высокой талией. Тёмно-русые волосы собраны в строгую высокую причёску. На мне останавливается взгляд светло-карих глаз.
— Доброе утро, сьера Соломия. Меня зовут Жозелин, адамир Шаера назначил меня вашей компаньонкой.
— Доброе утро, — осторожно киваю ей, невольно морщась. Что ж так голова болит?
Девушка замечает мои гримасу, но слава небесам, кажется, не принимает на свой счёт, а подходит ближе и берёт с прикроватного столика стакан с какой-то жидкостью, с виду похожей на грейпфрутовый сок, и протягивает его мне.
— Выпейте, вам станет легче.
— А почему мне плохо? — интересуюсь, подозревая, что эта вся такая с виду компетентная особа ответ должна знать.
— Ваш мозг так реагирует на обучение, — как ни в чём не бывало объясняет… компаньонка.
— Какое ещё обучение? — ошарашенно переспрашиваю я.
— Адамир позаботился, чтобы вы понимали местный язык. Процесс уже почти завершён.
Тут-то до меня и доходит, что именно меня царапало в услышанном. Язык, на котором они говорили и на котором я сейчас тоже разговариваю действительно не мой родной. Слова, хоть и понятные, на слух совершенно не знакомы, непривычны. Получается, мне устроили экспресс-обучение. Вот так и пускай в голову незнакомцев. Полиглотом можно стать.
— А адамир это… — вопросительно вскидываю я брови.
— Адамир Рокадо Шаера, хозяин этого замка и правитель дариата Шаера, империи куардов Занагар, — с явными нотками благоговения сообщает мне моя надзирательница и, видя моё вытянувшееся ошарашенное лицо, она поясняет более для меня понятно: — Он привёз вас ночью спящей.
Ох. Просто Рок, кажется, совсем даже не просто. Его земля, значит? Дом? Ну да, дом. Который слегка замок. В раздрае и растерянности провожу руками по лицу, отвожу волосы назад и натыкаюсь большим пальцем левой руки на странную штуковину за ухом, похожую на гладкий круглый пластырь. Что за…
— Не трогайте. Это эгит. Носитель информации. Как только язык будет вами усвоен, его можно будет убрать, — тут же объясняет мне наблюдательная Жозелин. Даже шагает ближе, явно намереваясь меня остановить, если понадобится. — Если сделаете это сейчас, могут быть неприятные последствия.
Вот, значит как? Опять
Обсуждать с девушкой, приставленной ко мне, решения её начальника точно не стоит. Есть у меня чуйка, подкреплённая услышанным, что для неё приказы её адамира — закон. Лучше уж с самим Роком попытаюсь поговорить. И попрошу больше так не поступать со мной. Я благоразумный человек, и если мне объяснить, что к чему, способна самостоятельно принимать взвешенные решения, поэтому нечего это делать за меня. А сейчас нужно, наверное, вставать и вникать, куда я попала. И для начала надо наладить контакт с этой леди Цербер. Тем более, что нечаянно подслушанный мною разговор заставляет делать неприятные выводы, что в замке имеются те, кому моё присутствие здесь… неприятно.
— Спасибо за предупреждение, Жозелин, — благодарю я её, осторожно садясь. О том, кто меня переодевал в тончайшую сорочку, стараюсь не думать. Есть вопросы понасущней. — Скажите, а что вам ваш… адамир сказал обо мне?
Она понимающе усмехается.
— Для всех вы уважаемая гостья его дома. О том, что вы не куарда, тоже всем скоро станет известно. Это… чувствуется, как и ваше положение. Для того хозяин и приставил меня к вам, чтобы помочь адаптироваться и… оградить от излишнего внимания.
— И как сильно вам приказано меня ограждать? — с опаской интересуюсь я. Мало ли, может меня взаперти собираются держать.
— Настолько, насколько вам понадобится, — обтекаемо отвечает моя компаньонка и меняет тему. — Приготовить вам ванну?
Ванну? О да, в ванну мне очень хочется.
— Спасибо. Это было бы замечательно, — с благодарностью киваю… куарде.
— Отлично. Хозяин велел передать вам приглашение к обеду. А потом он изъявил желание с вами побеседовать, — деловито сообщает девушка и направляется к незаметной двери в углу спальни, тем самым временно прерывая наш разговор.
Пока она отсутствовала, я наконец осмотрелась вокруг. Комната оказалась такой, которую ждёшь увидеть в исторических фильмах про замки, аристократию, викторианскую эпоху… Огромная кровать с резным изголовьем, приглушённые сиреневые оттенки, в сочетании с красным деревом, кожей, золотом. Тяжёлые портьеры на стрельчатых окнах, огромная пушистая серебристо-серая шкура на полу, на которую я и опускаю ноги. И ощущение нереальной, похожей на сон, но всё же… реальности. Сгибаю пальцы ног, чувствуя стопами мягкий теплый мех.