Я выбираю быть твоей

Островская Ольга

Очарованная завораживающими контрастными оттенками небосвода и тем, как неописуемо красиво в столь интересном свете выглядит город внизу и парящие над ним острова, я наконец добралась до привезённых Жозелин для меня художественных материалов.

К моему удовольствию среди них нашёлся и альбом для зарисовок с о-о-очень приятной текстурой и плотностью бумаги, и краски, весьма похожие на акварель в тюбиках, и кисточки с палитрой.

Так что вооружённая всем этим добром, я устроилась на террасе, и вот уже почти два часа кайфую, один за одним набрасывая быстрые

скетчи, чтобы увезти с собой из столицы как можно больше красивых моментов. Благо, силовое поле вокруг императорского дворца успешно защищает меня от порывов осеннего ветра, позволяя не переживать, что бумагу вырвет из рук.

И вот, что для меня удивительно, оказывается, навык-то никуда не делся, краска слушается потрясающе, внутреннее ощущение цвета стало гораздо глубже, полнее, словно мир вокруг заиграл новыми красками, или я его стала лучше видеть и понимать.

Вот зря столько тянула, надо было раньше сесть за живопись. А с другой стороны… может и не зря, может всему своё время? Если раньше я не чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы посвятить себя творчеству, боялась, что ничего стоящего не получится, то сейчас мне уж точно ничего не мешает попробовать свои силы, занявшись этим серьёзно. А вдруг во мне ещё не окончательно умерла художница?

За этим занятием меня и застаёт Жозелин, когда приходит в наши с Роком покои на облюбованую мною террасу. К присутствию верной помощницы моего мужа за минувшие шесть дней я уже успела довольно сильно привыкнуть и даже сблизиться с этой строгой с виду и замкнутой куардой. Насколько это возможно.

Почувствовав её присутствие, я приветственно киваю, не отрывая взгляда от альбомного листа, где как раз пытаюсь передать, как играет солнечный свет в гранях причудливых куполов какого-то величественного строения, на фоне тёмно-сизого неба.

— Доброе утро, сьера Соломия, — произносит Жозелин, застывая немного позади меня, после чего умолкает и пару минут просто наблюдает. — Вы, оказывается, поразительно талантливы. Мне очень интересно, как бы выглядела завершённая картина в вашем исполнении, если наброски настолько хороши.

— Думаю, обязательно увидишь, — улыбаюсь я благодарно и польщённо, но уловив кое-что странное в её настроении, интересуюсь: — Что-то случилось?

— Да, адамир велел передать, что во дворце сейчас находятся… визитёры. И рекомендовал вам не покидать покои, пока они не отбудут, — объясняет Жозелин.

В общем эта рекомендация-требование вполне в манере Рока, означающее, что эти визитёры точно мужского пола. Но помимо столь очевидного вывода, что-то ещё меня царапает, какое-то едва уловимое ощущение, что этот визит касается лично меня.

— И кто эти визитёры? — спрашиваю, поддавшись порыву, но тщательно изображая всего-лишь лёгкое любопытство. — Если это не секрет, конечно.

Беру сухую кисточку, чтобы добавить уже подсохшему скетчу решающих акцентов, а сама внимательно прислушиваюсь к Жозелин и своим ощущениям. Что-то она не спешит отвечать. Кто же там такой?

— Не секрет, — наконец произносит. — Это сьер Эскаер Лаяре.

Моя рука невольно

замирает на долю мгновения. Эскаер, значит? Тогда требование Рока более чем понятно. Впрочем, я и сама абсолютно не желаю даже мельком видеться с биологическим отцом моего ребёнка.

— Ясно, — киваю с отстранённым видом. — Составишь мне компанию, или у тебя дела?

Ну мало ли чего он приехал. Скорее всего по каким-то совершенно и никаким боком не относящимся ко мне вопросам.

— С удовольствием понаблюдаю за вашей работой, сьера, — сдержанно улыбается в ответ куарда и садится рядом. Смотрит выразительно на мой кардиган, наброшенный поверх тёплого платья. — Вы не замёрзли? Может лучше пальто надеть?

В ответ хочется закатить глаза, но к чрезмерной опеке, которой окружили мою беременную персону, я уже потихоньку начинаю привыкать. Да и не получается у меня иначе, потому что я чувствую, что эта забота Жозелин обо мне вполне искренняя.

Она вообще очень интересная особа. Я однажды даже решилась спросить у неё, почему она служит Року с такой самоотверженной верностью. На что услышала краткий ответ, что адамир Шаера однажды спас ей жизнь и помог воздать по заслугам обидчикам. Исчерпывающе.

И вот теперь главное задание у помощницы Рока нянчиться со мной, что она и делает с присущей ей тщательностью.

— Спасибо, я в порядке. Ты же сама говорила, что силовые поля ещё и воздух вокруг дворца немного прогревают. Мне вот вполне комфортно, не волнуйся, — улыбаюсь ей и снова перевожу взгляд на небо. Вон уже первые зарницы на горизонте. Точно быть грозе.

Проходит наверное минут двадцать, а может и больше, я за работой счёт времени вполне могла и потерять. И тут я замечаю, как Жозелин удивлённо склоняет голову в уже довольно знакомом мне жесте, и переводит взгляд на меня. Вот точно какие-то распоряжения от Рока поступили — с талогитом на ухе она, кажется, никогда не растаётся.

— Сьера Соломия, ваш супруг велел мне передать вам просьбу явиться к нему в кабинет, — произносит куарда, в кои-то веки не справившись с голосом. И поднимаясь с кресла, добавляет, словно моё согласие уже прозвучало: — Давайте помогу, отнести всё в гостиную

Судя по её слишком заметному удивлению, визитёры никуда не делись, а значит Рок меня почему-то зовёт на встречу с Эскаером. Это… ну очень странно. И совершенно не то, что мне хочется делать. Но раз муж зовёт, значит это точно зачем-то нужно, и всё-таки меня касается. Иначе ни за что не стал бы, это я точно знаю.

— Лаяре ведь всё ещё у него? — всё же уточняю я в надежде, что неправильно поняла ситуацию. Но в ответ вижу подтверждающий кивок. Вот засада.

Приходится вставать, с сожалением уносить всё своё добро с террасы и, сняв уже не нужный в помещении тёплый кардиган, следовать за Жозелин.

Стоит нам выйти из покоев, как навстречу шагает ещё и пара гвардейцев, а помощница мужа на мой удивлённый взгляд отвечает кратким:

— Охрана. Так нужно, сьера.

Ну раз нужно… Что-то мне всё больше не по себе становится. Что этому Лаяре нужно от меня опять?