Я выбираю счастье
Шрифт:
Домой Веру повезла не Анастасия. У актрисы неожиданно зазвонил телефон. Это был Виктор Артемьев, продюсер. Он нервно орал, что все кончено, чтоб больше съемок сериала не будет, пусть актриса сразу едет домой, на съемочной площадке ей делать нечего. Анастасия поморщилась и отключила мобильник, не стала дослушивать и отвечать. А тут приехал и отец. Он обрадовался решению дочери пожить с Верой, пока сам будет в больнице. Хотел что-то сказать, но Вера отрицательно покачала головой: "После, дома все скажем". Папа замолчал. Они договорились, что Дмитрий Иванович отвезет Веру домой, побудет с ней несколько дней, пока Анастасия завершит свои киношные дела, а потом дочь его сменит. Анастасия уверяла, что приедет в Осинки прямо сегодня вечером, только
– Только не проси Жору, чтобы он тебя вез к нам, - попросила Вера.
– Хорошо, не буду, - улыбнулась актриса.
– Там неподалеку живут фермеры Казаковы, я немного сдружилась с их дочерью Лизой. Лиза водит машину, попрошу её меня отвезти.
И пока Анастасия поехала в деревню Ольхово, где снимали фильм про Катю-Катерину. Там было такое!
В деревне произошло массовое убийство, убили сразу две семьи. Тех самых фермеров Казаковых, дочь которых Анастасия хотела попросить о помощи, и их родственников. Испуганные жители прятались по своим домам. В клубе, где жили артисты, было пусто, никого не было и на съемочной площадке. В растерянности сидела женщина в клубе, в своей комнатушке. Она понимала: надо ей срочно убираться отсюда. Но приехавшая милиция и следователи не отпускали актрису. Они вообще не выпускали никого из деревни в тот день, хотя сами же вывезли всю съёмочную группу.
Актриса сидела, поджав ноги, на подаренном Жорой диване и тихо плакала. Милиция забрала у неё телефон, она даже не могла предупредить отца. Слезы текли и текли из глаз. Надо было вообще не ехать сюда, вернуться к Вере с полпути, ведь слышала, как в автобусе обсуждают это страшное происшествие. Анастасии не верилось, что семьи Казаковых нет уже в живых.
Актрисе было страшно и жалко погибших людей. Особенно Анастасия жалела Лизу, молодую женщину лет тридцати. У нее был ребеночек, совсем маленький, месяцев шести. Одна всезнающая бабулька говорила громко в автобусе, что убили не только родителей Лизки, но и еще привели в дом сестру Лизкиного отца с мужем, племянника с женой и всех постреляли. Только Зинка, младшая сестра Лизкиной матери, осталась жива, она в городе жила.
– А ребеночек-то Лизкин жив?
– спросил кто-то из любопытных в автобусе.
– Всех, говорят, порешили, - отвечала бабулька.
– И мальца Лизкиного тоже.
– Это Бог их наказал, - проронила худощавая женщина в черном платке.
– Все Казаковы наркотиками торговали, на горе людском свои деньги нажили, а не фермерстве. За это всех их и убили. И правильно. Они больше народа погубили.
Словно по команде, все замолчали. Анастасия была поражена услышанным известием, осторожно глянула на женщину в черном. Может, и была в её словах доля истины, но актриса не понимала, никак не укладывалось в её сознании: зачем убивать людей, особенно невинное дитя, малыш не только говорить, он еще и кушать сам не умел, только сосал материнскую грудь и улыбался всем людям. Анастасия вспомнила, как несколько раз разговаривала с его мамой. Лиза была крупная, статная женщина с пышной грудью, особенно хороши были её каштановые волосы, густые, пышные, они вились свободной волной по плечам. И сама Лиза тоже была хороша. Ровные четкие линии бровей, серо-голубые глаза, прекрасный цвет лица, про таких, наверно, женщин в древности говорили кровь с молоком. На руках у Лизы всегда сидел пухлый, краснощекий малыш, светловолосый, кудрявый, толстенький такой ангелочек. И ни разу не видела Анастасия отца ребенка, Лиза жила с родителями. На вопрос актрисы, где же папа малыша, женщина ответила спокойно, что папа у них хороший и сына он любит. Но, к сожалению, мама не любит папы, а папа не любит маму.
– Я как поняла, что нет между нами любви, - говорила Лиза, - так сразу и решила: рожу Сашулю и уйду.
Что-то фальшивое почудилось актрисе в объяснении женщины, за все годы своей артистической карьеры Анастасия безошибочно научилась распознавать ложь. Лиза говорила неправду.
– Обычно наоборот действуют, - усмехнулась
– Рожают, чтобы сохранить семью.
А про себя подумала: может, подпустить к себе еще разочек Артемьева, забеременеть, родить вот такого же ангелочка, и пропади этот Артемьев пропадом. Зато у Анастасии свой такой Сашуля будет или еще лучше. Но, вспомнив, как Виктор фактически продал её Хану, брезгливо передернула плечами. Нет, не будет она от Артемьева рожать, не сможет лечь с ним в одну постель. А так хочется иметь своего ребеночка, держать на руках, прижимать к себе. От Фаустовского родить, что ли, мелькнула мысль. Он мужчина хоть куда, внешность благородная, сам интересный, правда, характер скользкий, все юлит, что-то скрывает. Есть у него свой скелет в шкафу. Но ребеночек от князя красивенький родится. Анастасия мечтательно улыбнулась и представила себя с ребенком на руках.
Лиза словно догадалась о её мыслях.
– Хотите подержать Сашулю?
– спросила она.
– Очень хочу, - выдохнула Анастасия.
Ей дали в руки теплый шевелящийся комочек, довольно увесистый. Тревожная, будоражащая самые сокровенные мысли волна прокатилась по всему телу, когда актриса увидела детские голубые глазки, что так доверчиво смотрели на неё, пухлые розовые губки безмятежно улыбались. Анастасия в тот момент желала одного: никогда не отпускать из рук этот комочек жизни. Наверно, поэтому она не сразу услышала вопрос Лизы:
– Анастасия, правда, что вы любовница Хана?
– Сюда тоже дошли слухи, - иронично заметила про себя актриса, вздохнув же, сказала: - Правда, чистая правда.
– Не верю, - усмехнулась мама малыша.
Анастасия, верная обещанию Хану всем говорить, что он великий и страстный любовник, ответила:
– Зря не верите, Лиза. Подумайте сами: разве можно отказать всемогущему Хану, да еще какой-то актрисе. Да, я его любовница...
– Вы не какая-то, вы хорошая актриса, - недоверчиво произнесла женщина.
– Говорят, что вас даже приглашал в Америку какой-то знаменитый режиссер....
– Но деньги-то нам платит Хан, - пояснила Анастасия, проигнорировав вопрос про Америку и знаменитого режиссера.
– Хан - импотент.
Актрисе показалось, что она ослышалась. Откуда Лиза может знать тайну Жоры? И все же Анастасия была актрисой до мозга и костей. И не просто актрисой, она была талантливой актрисой и умной женщиной.
– Со мной у Жоры все получается, - твердо сказала она, не сомневаясь в правдивости своей интонации.
Лиза смотрела неверящими глазами. Актриса поняла: надо увести разговор от опасной темы в другое русло. Она отдала ребенка маме.
– Вы все испортили, Лиза, - огорченно сказала Анастасия.
– Мне так было хорошо, на руках малыш, а вы заговорили о Хане. У меня ведь нет детей.
– Извините, - смутилась Лиза.
Анастасия собралась уходить.
– Подождите, Настя, - неожиданно попросила Лиза.
– Я хочу вас попросить... Только не обижайтесь на меня. Будьте крестной матерью моему Сашуле. Мы его скоро будем крестить.
– Ой, правда?
– обрадовалась Анастасия.
– Через неделю должен приехать Сашин отец, вот мы и окрестим Сашеньку, - сказала Лиза.
А через пять дней всю семью Лизы убили.
Анастасии не было в этот день в деревне. Вечер накануне она провела у Жоры. Тот был не в настроении и быстро спровадил актрису и всех артистов назад в деревню. По дороге Анастасии позвонила Вера. Голос её был грустнее обычного, женщина расплакалась во время их разговора. Анастасия расстроилась, тоже всплакнула. После попросила водителя Жоры отвезти её завтра утром пораньше в Гр-ск. Тот обещал переговорить с хозяином. Водитель заехал за Анастасией на другой день в восемь утра, злой, весь помятый, невыспавшийся. Но актрисе было не до него. Анастасия еще вчера поняла: Вере стало хуже. Поэтому актриса предупредила Виктора, что её не будет весь день, она едет в Гр-ск. Тот недовольно проронил, что с таким отношением к работе можно лишиться нового контракта.