Я выбираю тебя
Шрифт:
– Добро пожаловать в нашу семью, милорд.
Леди Гиацинта улыбнулась, когда крошка, сидевшая у нее на руках, узнав своего товарища по играм, потянула к нему ручки, чтобы обнять.
– Спасибо. – Эшби ласково погладил Даниэлли по щечке, хотя в его глазах по-прежнему читалось беспокойство.
Стилгоу проводил жену и дочь, а потом вернулся в гостиную и закрыл за собой дверь.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Эш.
Лицо Эшби приобрело деловое выражение.
– Что ты ему предложил?
– Вдвое большее приданое, как ты
Эшби сухо кивнул:
– Надеюсь, обещанное приданое заставит его молчать.
– Он показался мне весьма довольным, когда уходил, – заметил Стилгоу. – Я даже слышал, как он свистел.
А вот Эшби было не до веселья.
– Ты не забыл о том, что в брачном контракте необходимо указать сумму карманных расходов и денег, предназначающихся на благотворительные цели?
– Я обсудил с ним все, о чем ты меня просил. Я, по меньшей мере, пятьдесят раз повторил слова «карманные деньги» и «благотворительность». Должно быть, Хэнсон считает нас самой странной семьей в христианском мире – материалистическими гуманистами. Как ты и предсказывал, он не пожелал внести что-то из собственного кармана.
Эшби мрачно взглянул на Изабель:
– Ты объяснила, насколько важна для тебя работа в агентстве, и попросила его разрешения продолжить?..
– Да, – заверила Эшби Изабель. – Я сказала все так, как ты велел.
– И как он отреагировал?
– Мне показалось, он не против. Он сказал, что это поможет его политической карьере.
– Прекрасно.
Изабель закусила губу.
– Вообще-то... раз уж он так положительно настроен, я попросила его о помощи. А именно выдвинуть в парламенте наш законопроект.
На лице Эшби возникло удрученное выражение.
– Ведь этим занимался я. Я же сказал тебе, что собираю комиссию.
– Знаю, любовь моя. – Изабель ласково коснулась щеки Эшби, мысленно благодаря Оливию за ее глупость. – Мне показалось логичным попросить его об этом, раз уж он станет моим мужем.
На лице Эшби возникло выражение изумления. Он не верил своим ушам.
– Я поколочу тебя, Изабель.
– Предположительно, – поправилась Изабель, моля Бога о том, чтобы так оно и было.
– Так-то лучше. – Эшби перевел взгляд на ее брата. – Чарли, могу я?..
– Конечно. Можешь разговаривать с ней сколько угодно. Я буду в своем кабинете. За стенкой, – подчеркнул Стилгоу и поцеловал сестру в щеку. – Всего тебе самого лучшего, Иззи. Я желаю тебе счастья. И тебе тоже, Эш.
– Спасибо, – в унисон ответили влюбленные. Как только за Чарли закрылась дверь, они бросились друг другу в объятия, целуясь, ища любви и утешения. Сердце Изабель отчаянно колотилось с того самого момента, как приехал Джон, и разрывалось от боли при мысли о надвигающемся вечере. Слишком многое угрожало ее счастью. И все же в окружавшем ее хаосе Парис оставался пристанищем веры и любви, бальзамом для ее ран.
– Прости, что велел тебе просить его сопровождать твою семью
– Со мной все будет хорошо. И с тобой тоже. – Изабель улыбнулась. – Ведь ты наденешь свой голубой мундир?
Эшби поморщился:
– Так вот, значит, что было у тебя на уме все это время – желание увидеть меня в мундире?
– Раз уж ты отказываешься посвящать меня в свои планы, должна же я получить хоть какую-то компенсацию.
– Необходимо, чтобы твое удивление было неподдельным. Все, что произойдет на балу, должно стать для тебя потрясением, иначе Джон почует подвох. Ты должна быть очень внимательной к нему и не обращать внимания на меня.
– Это будет непросто.
Изабель поцеловала Эшби в теплую, пахнущую мылом шею возле самого уха.
– В моих снах я часто видела, как мы танцуем вальс. И ты всегда был в мундире.
– Странно. Когда я видел тебя во сне, на тебе не было ничего. – Эшби подтолкнул Изабель к двери и целовал и обнимал ее до тех пор, пока оба они не начали задыхаться от желания.
– Хочу, чтобы мы занялись любовью прямо здесь, стоя, – выдохнула Изабель.
– Мы могли бы, только я не советую, потому что за стеной сидит Стилгоу. И все же... – Эшби прикусил губы Изабель со всем терпением и страстью, на которые был способен. – Обещаю прийти к тебе сегодня ночью.
– И спать в моей постели до рассвета...
Глава 35
Я – твой Парис!
Из-за тебя, как Трою,
Весь Виртенберг отдам на разграблены.
И я сражусь со слабым Менелаем
И преданно на оперенном шлеме
Твои цвета одни носить я стану.
И снова поражу в пяту Ахилла
И возвращусь к Елене за лобзаньем[16] .
Кристофер Марло. «Трагическая история доктора Фауста»
Происходящее в ярко залитом светом танцевальном зале особняка лорда Дрохеда напоминало парад. Вокруг расхаживали гусары Восемнадцатого полка, одетые в ярко-голубые мундиры с серебряной отделкой. Они пили вино и шутили, вызывая восхищение окружающих их дам. Первые несколько мгновений в зале явились своего рода шоком для четырех представителей семейства Обри. В последний раз они присутствовали на подобном сборище вместе с Уиллом. Печально переглядываясь, они как бы делились друг с другом разрывающей сердце тоской по сыну и брату. Ведь Уилл покинул их навсегда.