Я выжил, начальник!

Бабкин Борис Николаевич

– Да.
– Санитар протянул ей банку.

– Что с Вуличем?
– В кабинет стремительно вошел Седых.

– Отравился, - ответила Вера.
– А почему у вас такой интерес к нему?

– Да ЧП нам ни к чему, - улыбнулся капитан.
– Скоро комиссия приедет из столицы. И хочется, чтобы все было на должном уровне. Да, - повернувшись, чтобы выйти, остановился он, - вы не желаете, чтобы Котов перед вами извинился?

– Если бы человек совершил проступок и извинился, как говорится, от души, то… - Она вздохнула.
–

А так не надо.

– Хорошо сказано. Когда я смогу узнать причину отравления Вулича?

– Только через два дня. У нас, к сожалению…

– Я прошу вас, - Седых не дал ей договорить, - сразу сообщите результат мне.

– Значит, дело заводить не будут?
– уточнила сидевшая перед стеклянной перегородкой Алла.

– Нет, - ответил Котов.

– Что же ты так? Столько для тебя сделали, а теперь…

– Да просто сорвался. А с Ромкой-то что за дела?

– Как ты?
– заглянул в палату санитар.

– Жить буду, - ответил лежавший на койке Вулич.
– А что со мной?

– Траванулся чем-то.

– Да это я и сам понял, - усмехнулся Борис.

«Только вот чем?» - мысленно спросил он себя.

– Ты Афган?
– обратился к нему лежащий на соседней койке черноволосый молодой мужчина.

«Так, - начал вспоминать Борис.
– Я почувствовал себя хреново после того, как попил чаю с конфетами. Перед этим меня позвали якобы к мастеру… Выходит, меня отравили?
– Он сел.
– Хреновина какая-то».

– Слышь, земеля, - не отставал сосед.
– Ты Афган?

– Дальше что?

– Я тоже там был.

– Давай потом вспоминать будем.

– Лады. Меня Осой кличут.
– Мужчина протянул руку.

– Афган, - машинально пожал ее Борис.

– А лихо ты дубаков в Ярославской пересылке таскал, - усмехнулся сидевший на койке в углу пожилой мужчина.

– Мужики, - вздохнул Борис, - дайте мне очухаться. Потом переговорим, ладно?

– Все путем, - кивнул Оса.
– Оставь его, Клим.

Борис лег на спину.

«Так. Получается, меня траванули. Но кто и почему? И как? Точнее, чем? Может, что-то в конфетах было? Но они из ларька. Алин дал. Чай я из пачки насыпал. Что-то непонятно… Маргарин? Но его весь барак лопает».

– Ну и порядки у вас тут!
– сердито говорила женщине-прапорщику Алла.
– Человек болен, а его сажают в местную тюрьму на пятнадцать суток и еще до освобождения в какой-то ПКТ. Кстати, что это такое?

– Помещение камерного типа. Входите, - кивнула служащая на открытую решетчатую дверь.

– Мы будем жаловаться, и виновные понесут наказание. Сейчас не время коммунистической диктатуры, когда все было позволено.

– Извините, а в чем дело?
– спросила полная женщина.

– А вы кто, позвольте узнать?
– посмотрела на нее Алла.

– Помощник районного прокурора Алтурова.

– Вот вы-то мне и нужны! Моего брата посадили

в камеру из больницы…

– Олег Котов?

– Именно он.

– Он должен благодарить врача Чепурных. За то, что он совершил, его вполне можно привлечь к уголовной ответственности. Он напал на нее и оскорбил. Вашему брату повезло.

– Ну да, - усмехнулась Алла.
– Он говорил, что…

– А кто признает свою вину?
– улыбнулась Алтурова.

– Мы будем жаловаться.

– Это ваше право. Я буду этому только рада. На основании вашей жалобы дело будет рассмотрено областной прокуратурой, и Чепурных так или иначе придется давать объяснения. На основании этих показаний наверняка будет возбуждено уголовное дело. А сейчас извините. До свидания.
– Алтурова подошла к ждавшей ее машине.

– Не довезете до вокзала?
– спросила Алла.

– Нет, - кратко ответила Алтурова.

– Сучка!
– зло бросила вслед тронувшейся машине Котова.

– Зря вы так, - заметила вышедшая из КПП колонии Чепурных.
– Нина Петровна - хорошая женщина.

– А вы-то кто?
– Алла ожгла ее взглядом.
– Тоже из прокуратуры? Хотя вы…

– Я врач.

– Надеюсь, не Чепурных?

– Чепурных. А вы, вероятно, сестра Котова? Ваш брат подонок, и я…

– Слушай, ты!
– Алла шагнула к Вере.

– Не ты, а вы.
– Вера быстро пошла дальше.

– Ты свое получишь, тварь!

Вера остановилась.

– Что уставилась?
– вызывающе спросила Алла.
– Может, и меня в камеру посадишь?

– А там таким, как ты, только и место, - ответила Вера и быстро пошла дальше. «Успокойся, - мысленно говорила она себе, - успокойся. Так хочется… Но нельзя. Ну и семейка».

– Вера Георгиевна, - обратился к ней вышедший из машины невысокий мужчина, - я по поводу отравления. Это крысиный яд.
– Он протянул ей заключение экспертизы.
– Сомнений быть не может. В чае найден крысиный яд. Доза не очень большая, но человеку вполне хватит, чтоб заказывать гроб.

– Яд?
– недоверчиво перепросила Вера.

– Именно так.

– Спасибо.
– Вера быстро пошла обратно.

– Что, уже за мной?
– вызывающе спросила идущая от колонии Алла.

– Спокойно, Вера, - проходя мимо, прошептала Чепурных.

– Встретимся в другом месте - не убежишь, - насмешливо проговорила ей вслед Алла.

– Чай послали на экспертизу, - сообщил Алин.
– Я тут мужиков поспрашивал, так они говорят, что в цех заходили двое - Куст и Ломик. Отморозки, те еще типы. Так вот, один из них перед этим крикнул, что тебя зовут. Ты вышел, и кто-то из них, кажется, Ломик, заскочил в учетку. Был там недолго. Оба ходят под чехом, под Исмаилом. Помнишь, когда ты в отряд пришел после этапа, трое чехов приходили? Там был Исмаил. Они о тебе у завхоза спрашивали. Я сейчас это вспомнил.