Я заберу твои слезы
Шрифт:
Мягкая холодная ладонь легла ему на лоб.
- Ты весь горишь, - прошептала Ребекка.
Отведя руки от лица, Роальд поднял воспаленные глаза и встретил ее взгляд. Внимательно осмотрел все ее лицо: на нем как будто стало больше морщинок, оно осунулось, побледнело, стало мрачным…
- Хочешь, я согрею тебе чаю? – робко предложила няня.
- Нет.
- Но… ты ведь почти ничего не ешь и не пьешь! Ради Господа Бога, Роальд, посмотри на себя! Ведь ты слабеешь с каждым днем! Роальд, милый, иногда
- Так оно и есть, няня, - с горечью прошептал он. – Ты вся дрожишь… Иди и приляг, тебе нужен отдых.
- Я не могу отдыхать! – Ребекка вдруг расплакалась. – Не могу успокоиться и не думать о бедах, которые на нас свалились! По-моему, я умираю, Роальд. – Он испуганно схватил ее за руки и посадил рядом с собой. – Мы умираем! Мы оба! И это все ОН! Это все герр Холдор не дает нам покоя даже из могилы!
Роальд вспыхнул и резко вскочил на ноги.
- Нет! Не говори так о нем! – воскликнул он, и его губы стали белее кожи. – Не вздумай больше!
- Я должна! – Ребекка всхлипнула. – И я буду! Буду!
- Нет, молчи… - Роальд сказал это почти умоляющим тоном, голос его совсем охрип, дрожащими руками он оперся о подоконник. – Ты не знаешь… Отец – он… он…
- Он ушел, милый, ушел… Ведь ты сам видел, как жизнь его покинула. Еще двадцать лет назад…
- Ты ничего не понимаешь, - процедил сквозь зубы Роальд.
Ребекка поднялась с софы, подошла к нему и вдруг упала на колени, громко разрыдавшись и вцепившись худыми пальцами в его руку.
- Нет, я все понимаю! – закричала она, глядя на него снизу вверх любящими глазами. – Я понимаю! Он мучает тебя! Он… он бросил тебя одного, но и отпускать не хочет! Жестокий, жестокий герр Холдор! Он так и не обрел покой, а теперь еще и тебя никак не оставит в покое! Он отказался признать тебя сыном, но ему нужно, чтобы ты был предан ему, как раб. О, Роальд, он держит тебя так крепко, что скоро, боюсь, утащит тебя за собой в свой разлагающийся мир смерти и тлена! Почему его дух не упокоился после смерти? Это же страшно, это неестественно… Роальд, только нечистые люди встают из могилы. Нечистая сила… Хорошие люди спят вечным сном…
Ребекка прижалась покрытым испариной лбом к ладони Роальда и слабо прошептала:
- Зачем ты позволяешь ему так издеваться над тобой?
- Ни слова больше о моем отце, - тихо произнес молодой человек.
- Но… Хорошо. Только, пожалуйста, милый, не ходи больше… туда.
Роальд отшатнулся, и в глазах его расплескался страх.
- Нет! Я не могу не ходить туда! Ты сказала, что я почти не ем и не пью, но слушай: ЭТО моя пища, дарующая мне силы, это то, что утоляет мою жгучую жажду… Больше не проси меня отказаться от ЭТОГО. Никогда не проси!
- Роальд, оно убивает тебя!
- Нет. Оно – вся моя жизнь!
-
- Никаких но! Прекрати, прошу – или, я боюсь, что я возненавижу тебя!
После этих слов Ребекка даже перестала плакать от ужаса, только губы ее по-прежнему дрожали, а во взгляде была смертельная боль.
- А если я покончу с собой? – очень, очень спокойно спросила она.
Подозрительно спокойно.
- Тогда вместо одного голоса я буду слышать два, - так же невозмутимо ответил Роальд. – Ты этого хочешь?
- Нет, - честно призналась Ребекка, опустив глаза в пол.
- Тогда иди отдыхать. Оставь меня одного.
- Ты итак все время один, - рискнула заметить няня.
- Да. Один. Я хочу всегда быть один. Всегда… - Он зажмурился и до крови прикусил губу. – Дай мне побыть одному…
Ему снова снился Холдор…
- Эта Ребекка – просто дура, - говорил отец. – Я всегда это знал. Это твой дед нашел ее для тебя, чтобы ты поменьше знал и похуже соображал. Он хотел, чтобы ты вырос невеждой, как все слуги. Но я… я – нет! Никогда, сынок. Я люблю тебя. Иди за мной…
- Ребекка – самая добрая и мягкая женщина на свете, - мысленно ответил Роальд призраку.
- Она всегда была всего лишь прислугой. Разве Сорбо положено привязываться к тем, кто ниже него?
- Замолчи! Ты говоришь об ужасных, низких вещах!
- Почему же это, мой мальчик?
Лицо Холдора, которое маячило перед взором Роальда, исказила злая усмешка, и оно стало каким-то… жестоким.
- Я вижу, что ты ничем не лучше своего дяди Томаса, - прошептал молодой человек во сне.
- Ты будешь сравнивать отца с жалким убийцей, у которого даже не хватило храбрости самому омыть руки в моей крови?
- Я ведь отомстил ему за тебя. Чего ты еще хочешь?
- Кажется, я уже сказал тебе, сын. Я сказал тебе, чего я хочу. Почему ты не пошел за мной? Приди! Приди ко мне – или продолжай влачить свое жалкое существование в одиночестве. Приди ко мне – или я больше никогда не назову тебя сыном! Решай быстро, Роальд Сорбо. Решай быстро…
По-прежнему усмехаясь, Холдор снова растворился в темноте.
Роальд открыл глаза.
- Келда, - одними губами прошептал он. – Почему ты ушла? Только с тобой я мог не думать об отце…
Неподалеку от Омганга, среди прибрежных утесов, сверкающих морскими брызгами на солнце, манящей черной дырой смотрит на океан глаз проклятой пещеры.
Пугающая пустота в этом взгляде…
Пустота…
Но так кажется только сперва, а через несколько мгновений… через несколько кратких мгновений ты уже чувствуешь, как оттуда тянутся к тебе бесплотные худые руки, мертвенно бледные, омерзительные, жаждущие схватить, задушить.