Я захватываю замок
Шрифт:
Топаз долго работала натурщицей, поэтому нудизм ради нудизма ее не интересует — ей хочется слиться со стихиями. Однажды из-за этого вышло небольшое недоразумение с фермерами из Четырех Камней, и теперь голышом она разгуливает только по ночам. Зимой в таком виде, разумеется, не походишь, зато при малейшем намеке на весну Топаз сразу «открывает сезон». Удивительно морозоустойчива наша мачеха! Да, на улице стало теплее, но назвать погоду теплой язык не повернется. Бррр… Как же хорошо в горячей ванне!
Половину
Только я намылила лицо, в дверь постучали. До сих пор не пойму, с какой радости я ответила: «Войдите». Наверное, машинально. И торопливо открыла глаза. Глаза тут же защипало. Снова зажмурившись, я кинулась нашаривать полотенце… Отвратительно чувствовать себя беспомощной!
Дверь тем временем скрипнула. С заливистым лаем собака рванула вперед, просто чудом не сметя мою ширму.
Несколько секунд в кухне стоял адский гвалт: Эл надрывалась от лая, а двое мужчин пытались ее утихомирить. Отзывать разбушевавшуюся собаку не имело смысла: во-первых, она не кусается, а во-вторых, мне не хотелось объяснять, что я в ванне. Тем более когда не во что завернуться. Проморгавшись, я завертела головой по сторонам. Полотенца не было — видимо, осталось в кухне.
Слава богу, хоть Элоиза угомонилась!
— Но ведь сказали «войдите», ты тоже слышал? — уточнил один мужчина у другого.
По произношению я поняла, что незваный гость — американец. Голос мне понравился — приятный. Так в американских фильмах говорят положительные герои. То есть не гангстеры.
Тут он громко спросил:
— Есть кто живой?!
Однако его спутник велел не шуметь.
— Хочу сначала немного осмотреться, — пояснил он. — Место великолепное…
Голос второго меня озадачил: необычный, очень спокойный и интригующий; произношение не английское, не американское, но без иностранного акцента. Такого я еще не слышала.
— Представляешь, эта часть стены когда-то принадлежала замку, — снова заговорил второй.
Его слова привели меня в ужас — сейчас они подойдут к камину, чтобы рассмотреть стену! К счастью, на лестницу вышел Томас. Незваные гости объяснили, что случайно свернули к замку, а машина увязла в грязи, и теперь им нужна помощь.
— Даже если придётся оставить ее здесь на ночь… Мы решили, вас все равно нужно предупредить, — сказал «американский голос», — автомобиль перегородил дорогу.
Томас засобирался с ними на улицу посмотреть, в чем дело, и, судя по шороху, достал из прачечной сапоги.
— Какой у вас чудесный старый дом! — восхитился «необычный голос».
Я похолодела: вдруг они пожелают оглядеться? Но другой мужчина просто спросил, нет ли у нас лошадей, чтобы вытянуть
И все же мне стало немного грустно, что кавалеров у нас никогда не было и не будет. Интересно, как выглядят те двое? Я попыталась по голосам вообразить их лица… и тут же спохватилась: вода остывает, а я не выкупалась!
Сколько ни терла я зеленые руки, краска мое усердие не оценила. Зато мысли о мужчинах начисто выветрились из головы. Подлив в ванну горячей воды из медного котла (это рядом), я удобно улеглась обратно с книгой, и… дверь снова отворилась.
В кухню явно вошел посторонний. Свои бы меня окликнули — на худой конец чем-нибудь по-хозяйски грохнули, хлопнули. Гость же, очевидно, просто стоял и осматривался. От страха перед неизвестностью я отчаянно прокричала:
— Кто бы вы ни были, предупреждаю — я принимаю ванну!
— Ох… Простите, ради бога, — негромко извинился гость. — А когда мы зашли в первый раз, вы тоже там сидели?
Я ответила утвердительно и поинтересовалась, удалось ли вытолкать автомобиль.
— Нет, нужны лошади, — ответил он. — Пока остальные ушли за лошадьми, я проскользнул сюда, чтобы лучше разглядеть дом. Никогда такого не видел!
— Подождите. Сейчас я вытрусь, приду немного в себя — и покажу вам дом, — отозвалась я.
Лицо и шею я еще прежде вытерла сохнущими крашеными простынями, а прогуляться за полотенцем в холодную кухню не удосужилась. Пришлось попросить гостя. Увы! Полотенце он не нашел. Тогда, не вылезая из ванны, я встала на колени и просунула голову между простынями. Мужчина обернулся…
Я чуть не ахнула. Он был бородатый!
Никогда не видела мужчин с бородой! Разве только старика из дома призрения в Скоутни — вылитого Санта-Клауса. Конечно, борода незнакомца не имела с той ничего общего; черная, подстриженная, заостренная, она напоминала скорее о моде Елизаветинской эпохи. Поразительно! А ведь голос звучал так молодо…
— Как поживаем? — с улыбкой спросил гость.
Судя по тону, меня приняли за маленькую.
Отыскав полотенце, бородач попытался перекинуть его через ширму, но вдруг сказал:
— Не нужно бояться! Я положу полотенце рядышком, а сам выйду во двор.
— Я и не боюсь, — ответила я. — Просто удивлена. Ваш голос не соответствует вашей внешности.
Боже, как невежливо получилось!
Незнакомец расхохотался.
— Нет-нет, не уходите, — торопливо добавила я. — Может, присядете? Мне совсем не хочется показаться негостеприимной, уверяю вас… — Да уж, такой напыщенной речи я в жизни не произносила.
Я просунула руку в щель, чтобы взять полотенце.
— Если подать его через простыни, произойдет катастрофа, — заметил гость. — Давайте-ка лучше сбоку.