Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945
Шрифт:
На следующий день я отправился повидать Людендорфа. Он удивился: «Как вы отважились прийти ко мне после вчерашнего? Все обвиняют меня в государственной измене».
Людендорф так и не объяснил мне, почему присоединился к акции, которую не одобрял. По моему мнению, он не уклонился лишь потому, что был связан офицерской присягой и считал себя обязанным принять участие в демонстрации. Кроме того, мюнхенский трибунал, осудивший заговорщиков 9 ноября, оправдал Людендорфа, ибо его вину в подготовке заговора не смогли доказать.
Генерал фон Зект, генерал фон Лоссов, генеральный комиссар фон Кар и баварское правительство хотели сформировать в Баварии правое правительство. Безусловно, они расходились в деталях претворения в жизнь своего плана, но в целом речь шла о повторении того, что пытался сделать Капп в Берлине. Только на этот раз
Никогда больше Людендорф не упоминал при мне Гитлера. Я так и не узнал, почему он порвал с нацистским лидером, которого так расхваливал при нашей встрече перед Мюнхенским путчем. Что касается господина фон Кара, то впоследствии он отошел от политики, что не помешало Гитлеру казнить его, семидесятидвухлетнего, 30 июня 1934 года.
Глава 4
Борьба с планом Янга
Я выступаю в защиту франко-германского согласия
Я финансировал национал-социалистическую партию по одной конкретной причине: я верил, что план Янга сулит Германии катастрофу. Я был убежден в необходимости объединения всех правых партий и верил в возможность соглашения на разумных договоренностях. С этой целью я и вел переговоры со «Стальным шлемом» (организацией патриотов-ветеранов мировой войны) и молодежными группами немецкой национальной народной партии – вел по наущению Гитлера и Геринга. Герман Геринг выразил желание переподчинить национал-социалистические штурмовые отряды (известные как СА) «Стальному шлему». Он всегда опасался, что СА плохо кончат.
Одним из основателей и главным организатором отрядов СА был Эрнст Рём, бывший офицер имперской армии, позднее руководитель штаба СА и ближайший соратник самого Адольфа Гитлера. Рём был военным авантюристом. Долгое время он прожил в Южной Америке, где занимался реорганизацией боливийской армии. Впечатления и опыт, полученные в Южной Америке, сформировали идеологическую основу отрядов СА. Они стали отрядами вооруженных наемников, чья главная цель – готовность к действию в случае революционных переворотов. Геринг боялся, что мораль штурмовиков окажется препятствием на пути любой конструктивной политики.
Я обратился к национал-социалистической партии лишь после того, как убедился, что ради спасения Германии от полной катастрофы борьба с планом Янга [13] неизбежна. Я никоим образом не был противником плана Дауэса [14] , поскольку этот план предлагал систему репарационных выплат в основном товарами, тогда как по плану Янга репарационные поставки полностью заменялись денежными выплатами. По моему мнению, образовавшийся финансовый долг непременно разрушил бы всю экономику рейха. Вальтер Ратенау [15] также считал это бедой, разделяя мнение о том, что Германия может расплачиваться лишь производимыми товарами.
13
См. исторические примечания в конце главы.
14
См. исторические примечания в конце главы.
15
Вальтер Ратенау, выдающийся немецкий либерал еврейского происхождения, государственный деятель и экономист, глава одного из крупнейших германских электрических концернов АЕG, разработал систему нормирования продуктов и прочего в военный период и организовал экономное использование военных ресурсов как ответ на британскую блокаду. По сложившемуся мнению, это спасло Германию от преждевременной капитуляции. Министр иностранных дел в послевоенный период; жестоко убит нацистскими головорезами. (Примеч. первого изд.)
Одним из наших представителей в экспертной комиссии, проводившей в Париже предварительные переговоры относительно пересмотра плана Дауэса, был Фёглер, генеральный директор металлургического концерна в Гельзенкирхене. Эти парижские переговоры были прерваны; Фёглер и Ялмар Шахт, президент Рейхсбанка, вернулись
Моя позиция определилась в большой степени тем, что я узнал от одного американского банкира и Фёглера. Я имею в виду мистера Кларенса Диллона из фирмы «Диллон, Рид и КО», еврея, с которым меня связывали самые дружеские отношения. Мистер Диллон недвусмысленно сказал: «Если вам нужен мой совет, не подписывайте». Я не забыл его слов и всегда испытывал особую благодарность за совет, идущий вразрез с его собственными интересами, но на благо Германии.
Любой здравомыслящий человек понимал, что по плану Янга залогом выполнения обязательств Германии служило все ее национальное богатство. В результате в Германию непременно хлынул бы американский капитал. Отдельные группы в Германии пытались своевременно освободить свою собственность от непомерного заклада. В этой связи я припоминаю следующие предприятия, образующие часть электрической индустрии: АЕG (один из двух ведущих немецких электрических концернов), SOFINA и электротехнический концерн «Фельтен унд Гийом». Акции этих компаний были в это время проданы франко-бельгийской холдинговой компании, которая с тех пор ими и владеет. Подобные действия были неправильными, ибо означали начало финансовой ликвидации Германии. Гораздо полезнее было бы, если бы промышленники сопротивлялись, опираясь на принцип всей Версальской системы и, особенно, плана Янга.
Более того, необходимо отметить, что весь этот замысел США, так сильно повлиявший на детали плана Янга, дал очень плохие результаты в самой Америке. Ибо и там тоже многие немецкие концерны были преобразованы в корпорации, а их акции выброшены на свободный рынок. Сейчас акции этих американских компаний стоят всего лишь четверть их первоначальной цены. Это принесло большую выгоду банкирам, но по сути вызвало денежную инфляцию, сильно превышающую обычную прибыль деловой операции. То был период, когда люди теряли всякое представление о разумной прибыли. Не следует забывать, что сам план Янга оценивался в астрономическую сумму – двадцать миллиардов долларов.
План Янга был одной из главных причин подъема национал-социализма в Германии. Конечно, этому способствовала радикальная агитация Альфреда Гугенберга. Верно и то, что Гитлера не назначили бы канцлером – по меньшей мере, не так скоро, – если бы не интриги Франца фон Папена. Но тем не менее были и более глубокие причины: опасность коммунизма в Германии, оккупация Рура французами и бельгийцами и, наконец, план Янга.
Вскоре после решения рурской проблемы я поехал в Париж. Это было задолго до Локарно, в те дни, когда непреклонный Раймон Пуанкаре еще был премьер-министром Франции. Я неоднократно беседовал с французскими министрами, включая Аристида Бриана, который в 1925 году стал министром иностранных дел. Сначала мне казалось, что моя миссия будет удачной, хотя французский министр торговли заставил меня прождать полчаса в приемной. Бриан, наоборот, был очень вежлив и все– гда принимал меня сразу же. К несчастью, ситуация в целом оставалась весьма напряженной. По Парижу ходили слухи, что французский Генеральный штаб не согласен с политикой сближения, проводимой Брианом.
И все же я всячески старался способствовать налаживанию взаимопонимания через франко-германское общество, одним из основателей которого являлся. Однако напряжение не ослабевало, и жуткий случай в Гермерс– хайме в Пфальце вызвал новые волнения. Хотели организовать еще несколько конференций, но это оказалось невозможным. Все это происходило до того, как на Локарнской конференции началась новая серия переговоров, провозглашенная началом новой эры доброй воли.
Если бы германское правительство того периода не приняло план Янга, наверняка можно было бы многое сделать и достичь более благоприятных результатов. Тем не менее причиной трудностей того периода была серьезная психологическая ошибка немецкой стороны. В тот момент Германия действительно оказалась в трудной ситуации, но именно в трудных ситуациях нельзя идти на компромиссы по основополагающим вопросам. Сопротивление было возможным даже тогда, когда американцы сказали: «Ради бога, не делайте это!» Денежные выплаты были просто невозможны, ибо деньги нельзя производить, как товары.