Я завещаю Тебе мир в Мае

Великое Возможно

Я тупо уставился на свою пижаму с зайцами, думая, серьезно ли он предлагает мне выйти прямо в ней на улицу. Я поднял на него умоляющий взгляд, но встретился только непоколебимой решимостью сделать это.

– Видимо, да… – выдавил я.

Через десять минут мы мчались на разваливающемся мотоцикле по солнечным улицам и их пыльным дорогам, Фрэнк в драных джинсах, я – в пижаме, и мои зайчата развевались на ветру. Я крепко прижимался к спине Фрэнка, обхватив его за талию, а он крепко держал в руках руль и громко кричал, пока

мы проносились мимо удивленных прохожих.

– Джерард! – заорал он, пытаясь перекричать шум ветра в ушах.

– Что?! – так же громко крикнул я.

– Мы прямо сейчас поедем в магазин, купим чипсов с мороженым и съедим это!

– Даааа!

Мы остановились у какого-то супермаркета. Кассирша странно поглядывала на нас, безумного парня в шлеме и его друга в пижаме. На улице мы быстро нашли свободную скамейку и, усевшись поудобнее, открыли пачку чипсов.

Я честно никогда не мог себе представить, что мороженое с чипсами – это настолько вкусно. Фрэнк только смеялся надо мной, пока я жадно макал чипсы в мороженое и отправлял это себе в рот.

– Айеро, из-за тебя в моей жизни все через жопу, – сказал я, облизывая палец.

– Приму это за комплимент, – усмехнулся он.

– Прямо сейчас я нарисую тебе усы из мороженого, и ты даже не подумаешь сопротивляться!

– Эээ… да… – согласился Фрэнк, удивленно поглядывая на меня.

Я нарисовал ему замечательные усы, которые при таком теплом солнце стекли ему на подбородок, а потом долго смеялся, глядя на то, как он пытался их слизать.

– Соображаешь, засранец, – сказал Фрэнк, толкая меня в бок.

Мы еще долго шатались по городу, смеясь и заставляя делать друг друга разные глупости. Я был просто в шоке, когда узнал, каким счастливым может делать людей простое слово «да». Когда мы гуляли в общественном парке, к нам подошла пожилая маленькая женщина с картонной коробкой, на которой было написано «на нужды инвалидов», и даже не задумываясь, мы с Фрэнки хором ответили «да» и отдали ей все деньги, что были у нас в карманах. И счастливое лицо этой маленькой женщины было бесценно, но еще больше меня порадовало то, что после этого остальные люди неподалеку точно так же подошли и кинули пару долларов в потрепанную картонную коробку.

– Спой мне? – попросил Фрэнк, когда мы сидели на лавочке и смотрели на медленно заходящее солнце.

– Да, – тихо ответил я.

Я спел ему о том, что было важным. О чьей-то улыбке и о чьих-то глазах, о ком-то по уши влюбленном в жизнь. О счастье от одной встречи, о том, как мало времени осталось и о том, как кто-то будет по кому-то невыносимо скучать. Фрэнк положил голову на мое плечо и тихо слушал, и я был уверен, он все понимал.

– У тебя красивые глаза, Джи, – сказал он, когда я закончил. – Ты знаешь, что означает зеленый?

– Нет, – ответил я.

– Это цвет надежды.

Мы попрощались, когда было одиннадцать. Он снова

не сказал мне «пока» и убежал в самый неожиданный момент, а я тихо поплелся домой, думая только о том, что у нас осталось всего три дня и два приключения.

========== приключение шестое: ты готов почувствовать эту месть? ==========

– Привет, Джи.

Я обернулся и увидел перед собой улыбающегося Фрэнка.

– Что ты тут делаешь?

– Гуляю.

– В десять вечера?

– Да.

– Фрэнки…

– Ну ладно! – он закатил глаза и улыбнулся еще шире. – Я пришел за тобой, потому что на сегодня у нас назначена важная миссия!

Я захлопнул капот своей машины, вытер руки об тряпку и снова посмотрел на Фрэнка перед собой. Дохлая лампочка под потолком светила слабо, но я все равно смог заметить, что с нашей последней встречи он стал выглядеть еще бледнее и слабее.

Я уже был согласен на все.

– Что ты придумал?

– Я слышал эти крутые козлы облили первогодок мочой?
– спросил он.

– А… да.

– А еще я слышал, что в доме у Британи, той тупой брюнетки, сегодня вечеринка.

– Фрэнки… – застонал я.

– Я же еще ничего не сказал! – возмутился Фрэнки. – Но да, ты, в общем, прав, – он усмехнулся, – мы прокрадемся на эту вечеринку, найдем Кертиса и его дружков, которые это сделали и подсыплем им в выпивку слабительное, чтобы эти уроды запомнили раз и навсегда, куда нужно ходить в туалет!

Я не сдержал улыбки, потому что, серьезно, это было гениально.

– Как мы попадем туда? Нас же не приглашали.

– Да они же все давным-давно в говно, они нас даже не заметят, – отмахнулся Фрэнк.

– Ты опять втягиваешь меня в какое-то дерьмо, – сказал я.

– Да, – без обиняков ответил он.

Я должен был отказаться. Пойти домой и лечь в постель, потому что завтра нужно было рано вставать, но уже через десять минут я обнаружил себя в его машине, мчащейся по вечерним живым улицам.

Я посмотрел на него. Он выглядел уставшим и измученным. И красивым. Не всего лишь человеком с красивым приятным лицом, а просто красивым. Красивым целиком и полностью, красивым во всех смыслах, красивым изнутри и снаружи, красивым абсолютно во всем: в лице, в улыбке, в дыхании, в мыслях, в глазах, в чувствах, в поступках, в голосе, в драных джинсах, в своей вселенной.

Я бы мог быть рядом с ним вечность. Смотреть в его ореховые глаза, касаться его руки и вдыхать его запах – запах фруктового шампуня, мятной жвачки и мая. Я бы хотел просто быть рядом с ним.

– Мы приехали, – вдруг сказал Фрэнк.

Я вздрогнул от его голоса, помотал головой и посмотрел в окно. Мы стояли у подъездной дорожки какого-то дома, из которого доносились разрывающая уши музыка и громкие голоса.

– Ага, – ответил я.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он.

– Да. Да, пошли.