Я здесь...
Шрифт:
Я пихаю его локтем в бок, смеюсь, а он протягивает руку, наклоняет мою голову к своему плечу и обнимает. И все жизненные силы тут же приходят в равновесие.
Хорошо сидим. Тихо, спокойно. Вырвали друг у друга сердца, внутри обливаемся кровью, умираем… и улыбаемся.
Я думала, что мы разбежимся мирно, но у парковых ворот Сид останавливается, придерживает меня за рукав, подходит ближе.
— Лика… — тихо говорит он. — Просто прими правду и дай мне шанс. Прошу тебя. Может, это тяжело,
— Ты о чем, Сид? — Я безуспешно пытаюсь поймать слабыми замерзшими руками разметавшиеся под ветром волосы. — О какой правде ты сейчас говоришь?
Сид по инерции делает небольшой шаг в сторону, заслоняя меня от порыва ледяного ветра, и шепчет:
— Ты же знаешь…
— Ты и сейчас продолжаешь издеваться, да?.. — Я будто по шею проваливаюсь в грязь. Задыхаюсь от чудовищной боли, а глаза разъедает кислота.
Сид беспечно пожимает плечами:
— Врежь мне, если от этого тебе полегчает.
Размахиваюсь и наотмашь бью его по лицу. Снова и снова. Его голова дергается, щеки становятся пунцовыми, но он смотрит мне прямо в глаза и ничего не предпринимает. Я хочу, чтобы он отвел взгляд. Бог, должно быть, был не в себе, когда одаривал этого козла такими глазами. Я хочу, чтобы он перестал на меня смотреть. Я хочу, чтобы от его присутствия не подкашивались коленки. Хочу повернуть время вспять. Прямо сейчас я хочу его убить.
А он улыбается.
Очередной удар выходит слабым, безвольным и смазанным.
Нельзя бить ангелов.
Приходится отступить.
— Все? — устало произносит Сид и протягивает мне сигарету. Одну-единственную, с белым фильтром, — «Трубка мира». Выкуришь, когда будешь в мире сама с собой.
— Отвали, Сид. — Я быстро забираю сигарету, отталкиваю его и, спотыкаясь, сваливаю.
Глава 34
Дома с ощущением совершенного убийства десять минут мою руки под обжигающей струей воды. Я все сделала правильно, не подкопаешься, но покоя отчего-то нет. Я действительно совершила убийство — убила светлые мечты, захлопнула дверь в мир сказок и выбросила ключи.
Потому что меня предали. Пытались втоптать в грязь. Эти лживые уроды сами во всем виноваты!
Два часа отмокаю в ванне в душистой пене, потом долго разглядываю себя в зеркале, улыбаюсь. Я научилась делать это натурально, непринужденно, задорно.
Совсем как Сид.
За окнами кромешная тьма, выползаю из своей комнаты на кухню — к маме. Хрестоматийное возвращение побитой жизнью блудной дочери в лоно семьи в масштабах одной квартиры. Конечно, я не собираюсь ныть и жаловаться, я просто рядом с ней посижу.
В результате мы пьем чай с тем самым летним яблочным вареньем, шепчемся
Она выбалтывает лишнего — про идею дяди Кости расписаться, но тут для меня неожиданностей нет, а еще спрашивает про Владика. Оказывается, он звонил сегодня раз десять, а я кокетничаю, дескать, мне-то что, я все равно его бросить решила…
Мама только качает головой:
— Да, Ликусь, наверное, нужно было тебе в детстве рассказывать, что папа наш летчиком был и геройски погиб. Может быть, сейчас на многие вещи ты бы смотрела по-другому.
Ну уж нет. Я все правильно понимаю, а при другом раскладе не была бы готова держать удар. И, попав в нынешний переплет, трусливо наглоталась бы таблеток.
— Ма, а тебе никогда не хотелось ему отомстить? — задаю самый важный вопрос, и мама искренне недоумевает:
— За что?
— За то, что он тебя предал! За то, что у тебя так сложилась жизнь …
— Как сложилась, Лик? Да мне только позавидовать можно. У меня ты есть, — улыбается она и ерошит мои волосы.
— Я очень стараюсь, правда.
— Не старайся. Просто будь у меня умницей. — Мама подмигивает. — Кстати, а тот мальчик хороший… Сереженька… Как он поживает?
Какой еще «Сереженька»? Сид, что ли?
Надеюсь, что он поживает хреново, но вслух говорю другое:
— Не знаю. Его я тоже бросила. Давно уже.
***
Наутро где-то за далекими пределами сна начинает громко трезвонить телефон.
Мама уже ушла на работу, приходится самой вылезти из теплой постели и плестись в коридор.
— Алло? — хриплю в трубку.
— Лика, ну наконец-то!.. Где тебя носило? С тобой все нормально? — Влад на проводе. Кошусь на часы: начало девятого.
— Нормально.
— Я всю ночь не спал! Знаешь, как я переживал…
— Не стоило… Влад!..
— …Из-за того что свою девушку…
Я сжимаю трубку до трещин на пластике, зажмуриваю глаза. Я не твоя девушка. Я вообще не девушка. Я — это просто я.
— …В компании этого урода бросил…
Урода… Такого же урода, как и я: без рода, без племени.
— Влад! — снова зову я.
— …А кто знает, что этому дауну безмозглому в котелок могло взбрести…
— Влад!!! — кричу, и он перестает нудеть.
— Что?
— Приходи ко мне. Сможешь? Прямо сейчас.
Владик пару секунд сопит в трубку:
— Вообще-то у нас тут завтрак… Ладно. Смогу. Надеюсь, это что-то очень важное, иначе…
— Вот и славно. — Я нажимаю на «отбой».