Я женщина
Шрифт:
– Ты любишь ее?
– Хотелось бы сказать, что нет. Не могу.
– То есть, ты решил выбить клин клином… Решил, что роман со мной отвлечет тебя, заглушит твою боль… Какой же ты… Не могу подобрать слово.
– Подонок?
– Ты любишь ее, а меня никогда не полюбишь. Зачем тогда морочил мне голову? Зачем
все это?
– Я понимаю, как ты сейчас себя чувствуешь… Но ты же вчера сама сказала, что, даже если будешь жалеть, не можешь остановиться…
– Я не знала всего этого! А ты знал! И должен был меня остановить. Себя остановить. Это же просто бред!
чувствую!!! Откуда? Я чувствую себя проституткой. Меня использовали два раза.
И ты сейчас сидишь весь такой чистенький и красивый, не при делах.
– Не надо, Лея, – прервал он. – Мне тоже непросто. Херово очень. Еще одна ошибка. Жаль, что ты попала в мою историю. Меня тянет к тебе. Ты нужна мне. Не думай, что я только использовал тебя. Мне было хорошо с тобой. И будет. Я уверен. Дай мне время.
– Ну, знаешь… – она встала и подошла к двери. – По-моему, тут и так все ясно. Уходи. Я буду собираться. Встретимся возле ресепшна через час.
– Почему через час? – опешил он.
– Дай мне время нормально поплакать. На это, надеюсь, у меня есть право?
– Зачем ты так, Лея? – Он встал и, уже в проеме, обернулся. – Попытайся понять меня. Не будь эгоисткой.
– Иди ты, знаешь куда!
– Через полчаса на ресепшне. Не опаздывай. И накрась глаза. Чтоб никто не понял, что ты плакала. Из-за меня.
Она с грохотом захлопнула за ним дверь.
__________________________________________________________
*1 (англ.) – заселение в номер
*2 (англ.) – выселение из номера
Мария
– Нет, Глеб. Это не нормально. Я тебе говорю, не нормально. Не может токсикоз быть таким сильным.
Она не слышала Глеба – тот очень тихо отвечал свекрови.
– Я не говорю, что она нас ненавидит – не преувеличивай. Просто некрасиво так поступать – могла бы посидеть с нами хотя бы до двенадцати, за общим столом. Ну не верю – от моих салатов ее тошнит. От запаха гуся запеченного тоже. Сидит с кислым лицом… А ты не встревай! Не защищай ее, Жень. И без тебя вон защитников сколько. Все, конечно, против меня. Я злая Баба Яга, а она – Золушка! Знаем мы, были в положении… Не манипулировали так мужиками. Беременная – не значит больная.
Она что-то еще говорила, но Мария встала и закрыла дверь в спальню, чтобы не слышать злобных речей старой ведьмы, как она в последнее время мысленно окрестила маму мужа. Перевернулась на другой бок. Это, наверно, был самый худший Новый Год в ее жизни. Хотя нет. Был один эпизод. На нее нахлынули воспоминания. Два года назад они отмечали День Рождения на квартире общих друзей. Тогда они только встречались с Глебом – правильнее сказать, пару раз переспали. Ничего серьезного она от этих отношений не ждала. До Нового Года, когда они пришли вместе, но Глеб провел ночь с другой. Дело в том, что в разгар вечеринки, когда все уже были изрядно пьяны, Мария попыталась запретить Глебу выпить в очередной раз – до этого они практически не общались за столом, он не пытался ее обнять, тем не менее, все вокруг знали –
– Что? Хватит пить? – Глеб усмехнулся.
– Да, что слышал, блин. И так уже в дрова.
– А тебе какое дело?
– Мы с тобой встречаемся, если ты забыл.
– И что? Мы здесь останемся ночевать все равно. Я вообще не понял – сегодня какое число? Вот сходи, календарь в кухне, посмотри, вернись и доложи – громко, какое сегодня число. Давай!
– Че, офигел?! – взорвалась Мария. – Куда мне идти? Сам иди.
Друзья попытались успокоить их – но тщетно. Слово за слово – и Марию было не остановить. Глеб, естественно, огрызался.
– Нет, Вадик, скажи, это нормально – баба говорит мне, когда мне пить! Ты мне не жена, никто пока. Вот будешь мне женой – посмотрим тогда.
– Какой женой! Размечтался! Щас, с разбегу! Только через мой труп выйду я за тебя замуж, понятно тебе! Вот так!
Он танцевал с Анитой – подругой хозяйки квартиры, незамужной миниатюрной блондинкой. Прижимал ее к себе на глазах Марии, пытался поцеловать. Всем своим видом показывал, что в ней не нуждается. Та в ответ пила очередной бокал шампанского и про себя ухмылялась – не безразлична ему, если тот пытается вызвать ревность. Ну и пусть. Но скоро ситуация повернулась не в ее пользу – Марию окончательно «развезло», как говорят в простонародье. Проснулась она первого января в двенадцать, с больной головой и полным отсутствием воспоминаний, чем же закончилась ночь. Тогда Вика просветила ее.
– Глеб-то ушел вчера не один. Точнее, уехал к себе.
– Как уехал? Он же хотел у вас остаться…
– Ну да, с тобой. Я еще и удивилась. Ты только на Анитку не обижайся. Она не шалава какая-нибудь. Мне правда показалось, что Глеб ей понравился. Может, что и получится у них.
Мария вмиг протрезвела.
– Вик, ты че, охренела? Мой парень уезжает с твоей подругой, а ты ее защищаешь сейчас! Ты даже не остановила их! Я уже не говорю о том, что ты меня не попыталась разбудить. Подруга, тоже мне!
– Да я пыталась! Так тебя хрен разбудишь! Ты еще что-то там бормотала, что тебе на него пофиг. Ну я и подумала – тебе пофиг, ему тоже. Что за отношения такие.
– Да какая разница, какие у нас отношения! Вика, я с тебя худею!!! Ну вообще, слов нет! Встретили Новый Год!
– Так он че, нравится тебе? А че вы так тогда общаетесь?
– Да потому что мы пару раз с ним переспали, и все пока. Он ничего не предлагал, но я-то чувствую, что я ему нравлюсь. Вспомни, сколько мне лет уже.
– Намекаешь на то, что он – твой последний шанс?
– Да кто знает. Двадцать пять – это уже охо-хо. С каждым годом все страшнее.
– Да не бойся, никуда он не денется, если ты ему реально нравишься.
И тут Марию осенило.
– Блин, Вик, а че мы сидим? Давай быстро Анитке звони! Узнай, как их ночь там прошла. Ну как бы из любопытства – не говори, что я рядом.
– А то она не догадается, – процедила Вика, набирая номер.
Она пожалела о том, что вообще решилась на все это. Анита была в восторге от нового кавалера, они всю ночь не вылезали из постели.