Я жив
Шрифт:
— Не очень то хорошо у вас это получается, — хмыкнул Шут.
«Ничего себе» — удивилась про себя Ева. Какой присмотр за докторишкой, и правда важная персона, как про себя говорит. Но почему за ним присматривают из далека, с крыш? А не ходят рядом. И Стревенсон ни разу не упоминал в людях «сверху», хотя точно зал про их местонахождение.
Ева отошла в сторону, взглянув в первое попавшееся окно. Но рассмотреть другого снайпера у нее не вышло.
— Стревенсон знает о вас?
— Он сам собирал нашу команду, — гордо вскинула подбородок снайпер.
— Как интересно. А кто ваш командир?
— Я не скажу, хоть пытай.
— Я в такие штуки не играю, — ухмыльнулся Шут, а Ева на это
Глаза женщины сузились, она пристально всматривалась в лицо Шута, будто сканируя каждый сантиметр и вдруг выпалила, едва различимое:
— Я тебя знаю.
— Что? — выражение Шута окаменело, Ева заметила, как напряглась его челюсть.
— Я тебя знаю… знаю твоё лицо, — повторяла она и затараторила на своём, забывая дышать.
— Ева выйди отсюда.
— Чего? — возмутилась русоволосая, подойдя ближе. Слова снайпера её заинтересовали, в её взгляде действительно было узнавание, а не просто способ отвлечь. Либо она была хорошей актрисой. Но крепкая хватка Шута на её запястье не дала подойти ближе. Ева ошарашенно уставилась на напарника, хватка была сильная, сдавливала руку. — Эй!
— Я прошу, выйти, — по слогам говорил тот, не смотря в ей сторону.
Ева хотела бы поспорить, но ещё чуть-чуть, и Шут сломает ей руку. Она кивнула бросив на японку последний взгляд. Вряд ли она ещё встретит этого снайпера. Глаза Шута недобро горели, не трудно догадаться, что он хочет сделать. Но это же безумие! И варварство. Маркус бы не одобрил это!
Ева ждала усача не долго, спустившись на первый этаж. Она вспоминала и обдумывала всё, что знала о Шуте, что о нём говорила Кэт. Подруга ведь быстрее наладила контакт с мужчиной. Когда она его встретила, то поразилась, как такой молодой человек может быть таким искусным стрелком. Он много шутил и смеялся, не боялся Карлоса и его отбросов. Всегда был на ровне с Маркусом и остальными более взрослыми мужчинами. На удивление его многие терпели. Шут понимал в лекарствах и их дозировках, хоть и не был врачом. «Работал на скорой» — говорил он. Все работники неотложной помощи умеют пользоваться пистолетом? С появлением Стревенсона Шут стал везти себя непривычно странно. Джон как-то сказал, что эти двое кажется знакомы. Ева тогда посмеялась, но теперь… Снайпер его узнала, точно узнала. И Шут разозлился.
Усач вернулся как раз тогда, когда Ева начала снова замерзать, но при виде Шута и его рук, покрытых кровью, хоть он и пытался её тщательно стереть, по спине девушки побежали мурашки. Мужчина выглядел потерянным. Он долго смотрел на свои ладони, стараясь забыть, что сделал.
— Не говори ему об этом, — сказал он, придя в себя. — Не говори об этом Маркусу, Ева. Не стоит…
МАЙОР КОВАЛЬСКИ
Тучный мужчина в военной форме восседал во главе длинного стола, один, изучая раскинутую перед ним карту города. На грозном лице ни дрогнул ни один мускул, когда ему сообщили, что связь с его бойцами потеряна. Сколько дней прошло. В нём видели непоколебимую скалу, которую невозможно сломить, но мало кто знал, как мужчина напряжен внутри и как боится. Не за себя. Куда-то туда, в город, направилась его дочь. Не родная, приёмная от третьего брака. А теперь их рации не работают. Как и всё в этом месте!
— Черт бы побрал этого Стревенсона! — рявкнул он, ударив большой ладонью по столу. Если бы не этот хрен, Рин была бы здесь, в безопасности.
На шум в палатку вбежал молодой офицер.
— Майор, с вами всё в порядке? Позвать доктора?
Ковальски непонимающе уставился на
Ковальски болезненно сжал руки в кулак, не обращая внимание на вспыхнувшую боль. Крови стало больше, повязка её уже не впитывала.
— Может все-таки позвать врача? — снова спросил солдат, отступая на шаг назад. Ковальски здесь не любили и побаивались. Но никто не любит своё начальство, так уж и заведено.
— Не стоит, — холодно пробасил мужчина. — Приведи сюда лейтенанта Морриса.
— Но, майор, он занят на…
— Выполняйте, солдат.
Парень кивнул и мигом скрылся из палатки. Леденящий душу ветер проник внутрь, заставив майора поежится. Эта ночь холоднее предыдущих. Ветер уже снес часть их заграждения от мутантов и повалил несколько палаток. Не ровен час, как и сам Ковальски останется без прикрывающегося шатра.
Сколько они ещё здесь будут находится? Нью-Йорк в огне, от Вашингтона мало что осталось, но они торчат здесь, под Чикаго уже не одну неделю. Ковальски не знал, как его семья, живы ли они. А если он вернется к жене без Рин? Стоит ли вообще тогда возвращаться? Может его судьба подохнуть в городе ветров. Но на нём ни один десяток солдат и важная миссия, способная спасти остаток человечества.
Молодняк не любил его, да. Может это связано с грубой внешностью, а может и ещё с чем. Но Ковальски знал, лейтенанта Джо Морриса его солдаты ненавидели ещё сильнее. Сам майор едва терпел заносчивого мужчину и его жестокие и порой извращенные меры. Он знаком с Моррисом слишком давно, когда они оба служили под одним командованием лет в двадцать с лишним назад. Столько лет прошло. Но уже тогда Джо любил издеваться над другими и показывать своё превосходство. Ковальски был главным здесь, но рядом с Моррисом… он чувствовал себя кроликом рядом с волком.
Стревенсон и Моррис быстро нашли общий язык, что не удивительно. Оба жестокие манипуляторы, любившие причинять боль другим.
У Ковальски до сих пор волосы вставали дыбом на затылке, а пальцы леденели, стоит ему вспомнить палату боли. В ней Стревенсон проводил опыты над мутантами некоторое время, а подопытных ему находил лейтенант. Какие крики доносились оттуда! Нечеловеческие, пронизывающие ночь. Ковальски, и не только он, сутками не спали, если Стревенсон был занят экспериментом, а Моррис ему ассистировал, но майор знал, что тому просто нравилось наблюдать за страданиями живых существ. Да, мутанты не были людьми и принесли уже не мало страданиям простому народу. Но зайдя раз в палатку, майору показалось, всего на мгновенье, что-то человеческое в красных очах монстров. Страдание и желание своей смерти. Стревенсон его наблюдение, естественно, высмеял, но иногда… совсем редко, ему снилась эта мука в их глазах. Просыпался Ковальски во время таких кошмаров в поту и с немым криком на устах.
Моррис пришёл примерно через час. Как и всегда, он появлялся не тогда, когда его зовут, а по своему желанию. Мог и вовсе не прийти и тогда майор облегченно выдыхал в такие случаи.
— Ты опоздал, — пробасил Ковальски, недовольно сводя брови над переносицей. Глубокие морщины скопились на лбу, его круглое лицо стало напоминать морду мопса.
— Возникли проблемы у северной ограды, но ты должен радоваться, майор. Мне и вашему полку удалось избавить нас от возможной опасности, — улыбнулся тот, показывая свои идеально ровные белые зубы, вот только Ковальски казалось, что некоторые из них заточены и напоминали острые клыки.