Я живу не по уму, а как сердце мне велит
Шрифт:
– Я и не требовал этого от тебя!
– В общем, Борь, ты понимаешь, такой шанс дается раз в жизни.
– Я понимаю. Ну что же, удачи тебе, Вероника.
Та кивает.
– Спасибо, Борь. И тебе всего хорошего.
Он кивает и уходит. Долго долго бродит по улицам, колючий декабрьский снег застилает глаза. Кажется, что жизнь вытекает из него. Он приходит домой после двенадцати. Мать пьет на кухне валерьянку.
– Боренька?
– Мам, прости. Я должен был позвонить.
– Боренька!
– Мать вскрикивает и прижимается к
– А папа где?
– Ночное дежурство.
– Мам, ты прости меня, переволновал тебя.
– Главное, что ты жив и здоров.
– Я мам в душ пойду, что-то замерз.
– Давай, иди, а я пока ужин подогрею и чай приготовлю.
Она все поняла, но не решилась очень много расспрашивать сына. Видно было, что он ранен. Очень ранен. Она все-таки сделала ему больно. Женщина поджимает губы. Борис вышел из ванны уже иным, кажется, даже жесткость откуда-то появилась.
– Мам, я хочу сказать, что с Вероникой покончено.
– Что случилось, Борь?
– Нашла более перспективного.
– Борь, ну ты меня извини, мы тебя тоже не на помойке нашли.
– Она теперь птица высокого полета, уезжает учиться в Швейцарию.
– Боря!
– Мать чуть повышает голос.
– Ты тоже в Швейцарию уехать хочешь?
– Нет конечно.
– Хочешь, в Израиль поезжай?
– Не хочу.
– Борь, я серьезно. Наверняка, у тебя там будут хорошие перспективы.
– Мам, ты меня из дома-то не выставляй. У меня прекрасные перспективы в институте акушерства и гинекологии.
– Я никуда тебя не выставляю. Просто рассказываю, что у тебя тоже есть высокие горизонты.
– Они у меня всегда были. А Вероника … Ну что Вероника. Я пожелал ей сегодня счастливого пути. И пусть будет счастлива.
– Я хочу, чтобы был счастлив мой сын.
– Это зависит только от меня. Полагаю, приду немного в себя и обязательно встречу особенную девушку, которая станет моей женой.
– Ты знаешь, сын, я ведь тоже до твоего отца встречалась с мальчиком.
– И?
– Мы расстались. Он уехал …
– А что было потом?
– Потом на одном из семейных сборищ я встретила твоего отца. И знаешь что? Только тогда я поняла, что совсем не любила. Потому что то, что вызвал в моей душе твой отец — это ни с чем не сравнимые чувства!
– Надеюсь, когда-то и я так смогу сказать.
– Борис кивает матери, допивает чай.
– Мам, я спать пойду.
– Иди, сынок, иди.
Женщина лишь грустно улыбается. Вот и не пришлось ей ничего говорить сыну. Та сама все сказала. Но от этого не легче. Ведь Борису одинаково тяжело … Крушение планов и надежд. Зачем она так поступила с Борисом? Зачем?
Но у матери ответа на этот вопрос не было. Хорошо хоть Вероника не растеряла остатки порядочности и сама рассказала обо всем Боре. Было бы куда хуже, если бы продолжала его обманывать.
Вероника же завернувшись в большую материну шаль сидела в коридоре на подоконнике и смотрела в окно. Снежинки кружились
Она будет помнить их время, его нежность и страсть. Будет помнить.
Почему-то в аэропорту она выглядывала его. Но нет, конечно же он не пришел. Да и откуда бы ему знать, когда она уезжает. Вероника попрощалась с подружкой и прошептала.
– Даже не верится, что я уезжаю.
– Вероника! Ты такая счастливая! Как я тебе завидую!
– Да, Марьяна, очень счастливая. Желаю и тебе такой удачи!
– Спасибо, подружка, спасибо.
Они помахали друг другу и Вероника прошла на паспортный контроль. Марьяна обернулась к одной из колон в центре зала. Обошла ее.
– Ну и почему ты не подошел?
– Не хотел причинять ей неудобства.
– Вы же встречались.
– Она сказала, что уезжает, что встретила другого.
– Борис!
– Да ладно тебе, Марьяна. Вероника четко выразилась, что больше не хочет со мной встречаться.
– Она конечно выглядела довольной, но она несчастна.
– Она выглядела и довольной, и счастливой. Сразу понятно, у человека начинается новая жизнь.
Марьяна кивнула.
– Может ты и прав, Борь. Не знаю.
– Да прав я, прав. Ладно, спасибо тебе, что позвонила.
– Она моя подруга. Действительно очень хорошая подруга.
– С ней все в порядке. Она довольна и счастлива. Я могу лишь умыть руки.
– Но ты несчастлив.
– И что с того? Она и не обязана делать меня счастливым. И вообще, мои чувства — это мои проблемы.
– Борис!
Тот выдавливает из себя улыбку.
– Я уже столько лет Борис. Ладно, Марьян, тебя до города-то подвезти?
– Подвези, ты на машине?
– Ага, на машине.
Глава 6.
Сентябрь 2015 года.
– Борис Яковлевич, Борис Яковлевич.
Запыхавшаяся медсестра кричала от самого начала коридора. Доктор обернулся.
– Да, Юлечка?
– Александр Сергеевич просит в операционную зайти. Сложную пациентку привезли.
Тот кивает, спешит в операционную. Там уже обычная суета. Он моет руки и ждет, пока его облачат в халат, одевает перчатки, заходит.
– Саша?
– Не справляюсь, Борис Яковлевич.
– Оперирующий доктор кивает заведующему отделением. Борис подходит ближе, оглядывает фронт работ.