Я живу в чужом теле. Психология трансгендера
Шрифт:
Интерес Т'Шоена к этой области был вызван фильмами испанского режиссера Педро Альмодовара, в чьих работах часто фигурируют трансгендерные персонажи. На идею заняться данными исследованиями его натолкнула первая встреча с трансгендером, нуждающимся в лечении, когда Т'Шоен был врачом-резидентом. В то время в Бельгии не было правовой защиты трансгендеров, и семьи часто избегали тех, кто не соответствовал общественным нормам в отношении пола. Тема не обсуждалась.
Просматривая научную литературу, Т'Шоен заметил, что трансгендерная эндокринология также не обсуждалась.
Т'Шоэн решил, что это может быть хорошей нишей для
Тем не менее, он перешел к созданию консорциума ENIGI (Европейская сеть по расследованию гендерного несоответствия) в 2010 году, в то время, когда положение трансгендеров в Европе начало улучшаться.
Университетская больница Гента была новаторским центром операций по пересене пола, предоставив Т'Шоену легкий доступ к пациентам. Все пациенты в больнице проходили разные курсы лечения: врачи обычно руководствовались собственным мнением при выборе гормона и дозировки для каждого человека индивидуально. Работая с эндокринологами из университетов Амстердама, Осло и Гамбурга, Т'Шоен разработала стандартный протокол для людей, начинающих лечение гормонами.
Когда ENIGI стартовала, исследователи беспокоились, что им не хватит участников. Иногда бывает сложно привлечь трансгендеров к участию в исследованиях: из-за истории дискриминации и эксплуатации многие неохотно доверяют исследователям. Многие обеспокоены конфиденциальностью, а некоторые ставят под сомнение мотивы исследования, опасаясь, что некоторые ученые могут искать «лекарство» от трансгендерности.
Т'Шоен был приятно удивлен желанием людей участвовать. Как и Аррен, почти все, кого он приглашал для участия в исследовании, соглашались. Люди почти сразу, без объяснений, понимают, что необходимо участвовать в этом исследовании. Фактически, ограниченные ресурсы иногда заставляли его отказывать людям.
Количество людей росло по мере того, как в Бельгии начали ослабевать табу на трансгендерность. В 2018 году стала популярной телеведущая – трансгендер. В том же году вышел в прокат фильм «Девушка» рассказывающий об одном из пациентов Т'Шоен, который получил множество наград.
Т'Шоен внезапно обнаружил, что стал знаменитостью. Бельгийские издания назвали его одним из лучших врачей страны, что привело к его появлению на телевидении и фотографий на обложках журналов. Его растущая известность привлекла больше людей в университет и в исследование. В 2018 году университетская больница Гента зарегистрировала более 450 участников по сравнению с 300 годом ранее, и теперь в больнице есть лист ожидания.
Цифры означают, что исследователи ENIGI наконец-то могут сделать важные выводы о процедуре смене пола. До сих пор гормональные препараты кажутся безопасными и имеют мало побочных эффектов. Наиболее частые жалобы людей на снижение полового влечения и изменение голоса. Но наиболее значительным изменением, которое зафиксировали исследователи, является нечто положительное – снижение тревожности и депрессии после лечения.
Смотровой кабинет Жюстин Дефрейн в университетской больнице Гента выходит окнами на средневековый город, а вдалеке виден ряд ветряных мельниц. Врач-резидент эндокринологического отделения больницы Дефрейн
Тристана Вудстра, 23-летняя студентка университета с вьющимися волосами до пояса, рассказывает Дефрейн, что ее бедра болят из-за лечения эстрогеном, которое она начала принимать девять месяцев назад. Однако она не возражает против этого и говорит, что сближается со своими цисгендерными подругами – теми, кому при рождении приписали женщину, – которые претерпели те же изменения в период полового созревания.
Сначала больница принимает участников каждые три месяца, а затем раз в год, каждый раз собирая данные. После консультации участники обычно сдают кровь для анализа. Исследователи отслеживают биологические показатели, такие как гормоны стресса и иммунные маркеры. Позже они сопоставляют их с другими данными, такими как психологические обследования, сканирование мозга и последовательности ДНК.
Сбор всех этих различных данных дает исследователям ENIGI всестороннее представление о том, как лечение влияет на разных людей. По словам Дефрейна, последствия сложны, и их может быть трудно отличить от тех, которые связаны с психологическим консультированием и личностным ростом, которые испытывают многие.
Это одна из причин, почему так сложно изучать биологические механизмы гендерной идентичности на животных моделях. Введение гормонов перекрестного пола грызунам может изменить их сексуальное поведение, но никто не знает, воспринимает ли крыса себя самцом или самкой.
А объединение людей со сложной гендерной и сексуальной идентичностью в большие группы может скрыть тонкие различия и объединить несвязанные характеристики. Например, трансгендерных мужчин могут привлекать мужчины, женщины или любой пол, и в результате у них могут быть различия в активности мозга и реакции на гормоны.
Что еще хуже, терминология, используемая в литературе, может сбивать с толку. Неосведомленные авторы часто меняют гендерные термины, особенно в старых публикациях. Они смотрят на трансгендерную женщину и называют ее трансгендерным мужчиной, потому что говорят: «О, это мужчина, который думает, что он женщина», – говорит Сафер. «Это не только оскорбительно, это смешивает нас всех». По его словам, такие ошибки теперь являются исключением, хотя они продолжают вызывать гнев в трансгендерных сообществах и среди ученых, когда они происходят.
Исследователи ENIGI надеются, что полученные результаты помогут разрешить некоторые споры о различиях между полами между «природой и воспитанием». Например, у людей, которые совершают переход в раннем возрасте, характеристики мозга могут отличаться от характеристик мозга тех, кто совершает переход позже, из-за того, как их мозг формируется под воздействием социальных гендерных ролей или биологических факторов, таких как гормоны в период полового созревания.
Исследователи спорят о том, какие различия (если они вообще есть) существуют между мужским и женским мозгом, и многие такие исследования были плохо интерпретированы. Но ученые, изучающие гендерные вопросы, считают, что путаница может быть отчасти результатом упрощенного взгляда на пол и гендерную идентичность. «Я не думаю, что есть что-то вроде мужского или женского мозга, но это скорее континуум», – говорит Баудевийнтье Крюкельс, нейробиолог из Медицинского центра Амстердамского университета, работающий с ENIGI.