Я знал его

Adam Kadmon

– Синдзи-сан, вы можете рассказать мне о NERV? О людях, работавших там?

– Я не особо хорошо их знал. Мы не особо разговаривали. Кадзи-сан и Рицко-сан порой говорили со мной, но обычно это были лишь косвенные попытки заставить меня пилотировать, - он отвёл взгляд.
– Не могу их винить, на самом деле. В конце-концов, все они зависели от нас. Они не хотели умирать. У них не было выбора, кроме как положиться на нас.

– Вы за это на них не в обиде?

– В то время нет. Тогда я не знал ничего лучше. Я думал, что они пытались быть милы ко мне. Я был

слегка наивен.

– Синдзи-сан, сколько вы знали о Евангелионах?

– Только достаточное для боёв. Пилоты были в самом низу пищевой цепи. Чем меньше мы знали, тем было лучше. Всё же мы были детьми.

– Сколько вы знаете о Евангелионах сейчас?

– Примерно столько же, сколько и вы, полагаю, - увидев её изумлённое лицо, он продолжил: - не хочу показаться грубым, но вы ведь военная, верно? Уверен, что вы о них немного знаете. Не думаю, что они бы отправили вас ко мне, если бы вы не знали.

Мана моргнула. Отчёты указывали на его интеллект, но о сообразительности явно умалчивали. Каким же, чёрт возьми, образом он так хорошо держался, когда остальные находились в тисках депрессии и безумия?

– Буду откровенна, - сказала она.
– Вы расскажете о своём отце?

– Он не вернётся, - сказал Синдзи.

– Что? Почему вы так ответили?

– Я... не знаю на самом деле. Просто чувство такое, - Синдзи провёл худыми пальцами по волосам.
– В любом случае, не думаю, что ему тут будут рады. Или вы запрёте его в доме, как и нас?

– Я... не знаю, что мы сделаем, если он вернётся. Когда вы видели его в последний раз?

Прежде чем я перекусил его пополам.

– Лично?
– он посмотрел мимо неё.
– Когда Тодзи ранило. Я попытался противостоять ему, но не получилось. Я... думал, что ненавижу его. Но не так... не так, чтобы я желал ему смерти или что-то такое, - он поджал губы.
– Он сказал мне уходить и я ушёл.

– Но...
– Мана сглотнула.
– Вы вернулись, правильно?

– Конечно. Кадзи-сан сказал мне вернуться. Я никогда не был хорош в спорах с важными людьми, даже когда было ясно, что они лишь используют меня. Я увидел отца ещё раз, когда требовал пустить меня в Еву, - Синдзи нахмурился.
– Он мне разрешил, конечно. Я снова дрался и конец был отложен ещё на чуть-чуть.

– Вы, кажется, держите обиду на Кадзи-сана. Вы ненавидите его за то, что он использовал вас?

– Нет. Нет, я никогда не ненавидел него. Думаю... думаю, я хотел быть похожим на него. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько это было глупо. Не думаю, что он был особо приятным человеком. Я не зол на него.

За его словами не было ни убеждённости, ни любых других эмоций. Это продолжало волновать её. Мана подумала о том, чтобы спросить, на кого был зол Синдзи, но не смогла представить ответа, который бы удовлетворил её.

– Итак, - сказала она, - никто никогда не говорил вам об Евангелионах?

– Кто-то сказал мне, - он посмотрел на неё.
– Интересно, кто сказал вам.

– Как вы сказали, я военная.

Мана выругалась. Все пути, ведущие к Удару, были заблокированы. Казалось, что он

испытывал её, пытался извлечь некую информацию, которую она не могла увидеть.

– Синдзи-сан...
– она остановилась.
– Синдзи-сан, я благодарна тому... насколько открыты вы со мной...

– Я понял, что бессмысленно бодаться с людьми, опрашивающими меня.

– Но... вам это не нравится, верно?

– Это лучше того, что военные хотели сделать со мной в начале. Они... не были столь понимающими, как сейчас.

– Что бы вы делали, если бы не были... ну...

– Если бы не был тем, кто я сейчас?
– Синдзи сделал паузу, чтобы подумать над вопросом.
– Думаю, может быть, так оно и лучше. Так, как сейчас. Честно говоря, я никогда не думал о моём будущем. Вот почему мне было наплевать на собственную смерть.

– Но...
– Мана быстро улыбнулась.
– Конечно, ваша жизнь имеет ценность. То есть, если бы вы не родились...

– То тогда бы моё место занял кто-то другой, - он без сожаления перебил её.
– Мою важность сильно переоценивали.

– Сомневаюсь, - искренне сказала она.

Он открыл рот, чтобы ответить, вероятно, чтобы не согласиться с ней, но передумал.

– Почему... почему вы так милы ко мне?
– очень мягко сказал он.

– Я думаю, что у вас была очень тяжёлая жизнь, Синдзи-сан. Я бы не стала врать вам. Я здесь для того, чтобы научиться у вас, но я не думаю, что вас надо допрашивать, как преступника.

– Научиться у меня?
– спросил он.
– И чему же я могу вас научить? Я никого ничему не могу научить.

– Синдзи-сан, вы многому можете меня научить. Я... это правда, что я немного знаю об Евангелионах, и NERV, и ангелах, но это всё основано на отчётах и показаниях свидетелей. Я... хочу знать то, что знаете вы.

Он замолчал, обдумывая её слова.

– Нет, не хотите. Вы не хотите знать того, что знаю я. Не хочу оскорбить вас, но я сомневаюсь, что вы сможете это выдержать, - Синдзи закрыл глаза.
– Я не смог.

Мана прикусила губу. Она не могла припомнить в беседе его безумие и попытку самоубийства. Со вскрытых вен разговоры лучше не начинать.

"Неужели это и впрямь так ужасно?" - подумала она. Когда он вновь заговорил, она почувствовала, будто он мог читать мысли.

– Евангелионы были... извращёнными машинами, - сказал Синдзи, - Их никогда не следовало создавать.

– Что?
– Мана изумлённо уставилась на него.
– Как вы можете говорить такое? Если бы их не создали, то все бы погибли при первой атаке Ангела.

– Они лишь откладывали неизбежное. Задерживали на будущее. Жалкие препятствия на пути прилива, - он закрыл глаза.
– Их никогда не следовало создавать.

– Потому что... они были "извращёнными", как вы сказали?
– спустя мгновение спросила Мана, сведя брови в попытке понять.
– Что они извращали?

– Всё, что их касалось. Почти как проклятие. Это почти заставило меня поверить в божественное вмешательство. Человек играл в Бога и тот разозлился. Вот лучшее объяснение, что я могу дать.