Я знаю, как ты дышишь
Шрифт:
Ее — ту, что стояла перед ними, раскованно улыбаясь, они уж точно не отличили бы от той, второй, за которой и приехали сюда. Даже если бы кто-то очень пристально всматривался во въехавшую в зимний дачный поселок женщину и в ту, что покинула бы его час спустя, этот кто-то не нашел бы даже пресловутых пяти отличий. Тем более что собиравшаяся уехать обратно на машине жены Ильи сейчас была переодета в вещи той, которую муж называл Дженни… Жени, спавшей непробудным сном в небольшой, освещенной неожиданным зимним светом комнатке деревянной дачи. Комнатке, в которой оглушительно пахло щедро расплесканным по углам бензином. Впрочем, Женю уже вынесли на воздух, а снотворное, которое сестра так же щедро, как и бензин, разлитый вокруг, добавила в чашку с кофе, ей, наверное, не повредит. Да и скорая уже подъехала…
— Зачем вы это сделали? — не выдержала она еще в машине, хотя разговаривать с этой женщиной нужно было бы не так и не здесь. Это было непрофессионально, но… С минуты на минуту Тим может потребовать, чтобы она немедленно вернулась домой и улеглась в постель. Он и так с большим скрипом отпустил ее утром — под
— Зачем вы это сделали? — повторила она.
— Ну, если вы такая умная, то вы мне это и расскажи'те! — усмехнулась Жанна.
— Хорошо, расскажу, — покладисто согласилась Катя. — В качестве рабочей гипотезы… Можно, Маргарита Павловна?
— Разве что в качестве гипотезы, — согласилась Сорокина, с важным видом восседавшая с другой стороны задержанной, от которой отчетливо попахивало бензином, хотя действовала та крайне осторожно: и перчатки резиновые надела, наверняка запакованные сейчас группой, собирающей улики, в качестве вещдока. Однако где-то, видимо, вступила или краем одежды зацепила… не суть важно. Интересно другое — что сейчас рыжая-то наша скажет… Ишь, сидит, сияет, будто на именинах! Толковая девка, правильно Приходченко говорит! И ее бы в следственный отдел — нечего ей по городу шастать в оперативниках, с такой-то головой! По которой уже два раза получила и никак угомониться не может! Намекнуть ей, что ли? Или прямым текстом, так сказать, без экивоков, сказать, чтоб в следователи переходила? Хотя и у них в конторе то же самое: штаны старые, вид сбоку. А латки как были на вытертом заду, так и остались…
— Давайте начнем с самого начала, с причины, так сказать. Вы очень быстро поняли свою ошибку, Жанна: вышли замуж не за того человека. Возможно, потому что вы — безусловный лидер, а он вам не подчинялся. Потому что тоже был лидером. Кроме того, Илья хотел не просто зарабатывать деньги, а зарабатывать так, как хотел сам, причем способом, который вы не понимали, да и не слишком стремились понять, потому что изначально способ этот считали ошибочным…
Жанна не то фыркнула, не то усмехнулась: ну-ну… психологи доморощенные! Однако рыжую сыщицу это нисколько не смутило.
— Кроме того, вы хотели быть на виду, вести светскую жизнь, а ваш муж мало подходил для светской жизни. У него, как я понимаю, разновидность аутизма в придачу к его удивительным способностям — синестетике, и это все мало способствует выпячиванию собственной персоны. Такие люди обычно больше интересуются своим собственным внутренним миром. Для вас же необыкновенные способности мужа лишь поначалу были чем-то экстраординарным, и увлекательным, и поразительным, но… все это скоро вам наскучило. Вы не планировали жить такой жизнью. Наверняка и беременность вы тоже не планировали. Более того, вы боялись, что ребенок родится таким же странным, как и муж, или просто уродом. Что вы хотели с ним сделать? Устроить искусственные роды, когда пропустили срок аборта? Но, скорее всего, муж вам не позволил сделать аборт и, конечно, не позволил бы избавиться от малыша, который уже вот-вот должен был родиться! Думаю, именно тогда вы и решили его на время устранить, чтобы все-таки избавиться от ребенка, а потом и развестись. Именно вы умыкнули деньги компании и сделали так, что подозрение пало на него. Он не сознался в растрате, но его партнеры были уверены, что деньги взял он, — наверняка не без вашего частичного признания. Возможно, вы намекнули им, что ваш муж — игрок и что денег попросту больше нет, потому что он их проиграл?
По внезапно вспыхнувшим глазам подлинной Жанны Катя поняла, что наверняка угадала. Или была очень близка к разгадке.
— И, поскольку Илья категорически отказывался вернуть то, чего не брал, он отправился за решетку. Но все это происходило не так быстро, как вам хотелось, а тут еще и ваша сердобольная сестричка постоянно вертелась рядом и горела желанием помочь! В конце концов ребенок родился: раньше срока, сильно недоношенным и почти таким, каким вы и опасались…
— Слушайте, можно я остановлюсь? — не выдержал Лысенко. — Я тоже хочу послушать! Это ж какая любопытная история… это ж почти роман! Дайте-ка я на обочине приткнусь, пока не въехал куда-нибудь!
— Да становись где хочешь, только не мешай! — Сорокина, также внимавшая с большим интересом, от нетерпения принялась грызть ноготь.
— Вы даже собирались оставить ребенка в роддоме — он вам был совершенно не нужен, — но сестра, которая все время путала вам планы, явилась и туда! Когда вы уже и заявление на отказ написали! К тому же она была влюблена в вашего мужа, и это тоже вас раздражало. И тогда вы придумали гениальный план — предложили сестре поменяться местами! Раз уж она сама так жаждет надеть себе на шею эту петлю: больного ребенка и мужа со странностями и запятнанной репутацией! А вы — вы стали бы Женей и были бы свободны как ветер! Кроме свободы, у вас также были и деньги — достаточно, чтобы начать где-нибудь собственное дело. Однако быть Женей оказалось не так просто: во-первых, ваша мама была еще здорова и уж она-то хорошо различала, кто из вас кто! Были еще Женины друзья, сотрудники, ее бывший… От Жени нужно было отделаться раз и навсегда,
— Я вас не била! — быстро вставила та, что уже перестала улыбаться и теперь смотрела почти злобно.
— Не забегайте вперед! — парировала Катя. — Я еще доберусь до этого эпизода! Интересный рассказ получается, правда? Женя благополучно исчезла — правда, были и издержки: похороны, после которых ваша мать, незадолго до того потерявшая мужа, так и не оправилась и на которые ваша сестра, как раз лежавшая с ребенком в больнице, не пошла… Не знаю, что она подумала и подозревала ли она уже тогда истину, но, скорее всего, она просто молча страдала, оплакивая погибшую страшной смертью свою непутевую двойняшку и, возможно, отчасти винила в этом и себя. У вашей же матери пережитая трагедия спровоцировала начало болезни. Да, обе сестры получили что хотели: вы — свободу, а ваша сестра — проблемы, с которыми вы предпочли расстаться, плюс обезумевшую от горя мать, за которой Женя теперь тоже должна была присматривать. Все это вкупе просто должно было превратить ее в неудачницу-неврастеничку, но вот незадача: каким-то странным образом ваша сестра смогла наладить почти умерший бизнес, да и ребенок потихоньку выправился! Сейчас это не по годам развитый малыш. Да, его здоровье до сих пор остается проблемным — но у кого из детей сегодня все хорошо? Вы же, как мне кажется, быстро и без толку растратили все, что украли. Поэтому вы и вернулись… или не поэтому? Не верю, что вы соскучились по ребенку! Хотя вы, разумеется, будете на это упирать.
— Что вы можете в этом понимать, у вас-то наверняка своих детей нет! — хмыкнула Жанна.
— Зато у меня двое, — тяжело сказала Сорокина. — Так что мне о внезапно вспыхнувшей любви к больному ребеночку заливать не надо! Иначе лично буду говорить с судьей и настаивать на пожизненном! Впрочем, тут и так должно хватить…
— Вы вернулись и увидели, что у вашей сестры все более чем в порядке, а бизнес человека, которого вы считали неспособным к игре по-крупному, не только не скончался, но разросся и даже начал выходить на международный уровень! И вот тогда вы позавидовали сестре. Позавидовали неудержимо, черной завистью. И захотели все переиграть. Занять ее место, которое, как вам теперь казалось, было вашим всегда и по праву. Да, оно, возможно, действительно было вашим и действительно по праву! Но вы бросили мужа и ребенка, вы ограбили их, предали, обманули и к тому же убили человека!
— А вы докажите, что я его убила, этого человека! — насмешливо сказала Жанна. — Что убила, а не воспользовалась, скажем, подходящим несчастным случаем! Что не нашла замерзшую насмерть бомжиху в лесу! А сестра… я, может, просто ее попугать хотела!
— Вы ее достаточно пугали. И не надейтесь даже, что мы что-то пропустим. Теперь мы все найдем: и кто вам помог тормоза в ее машине испортить, и остальных помощников. Например, того, кто удержал вашу сестру, когда вы ее толкнули в метро! Он же и меня по голове ударил — потому что я узнала его и пошла следом, а потом и вас увидела и очень удивилась! Даже растерялась. А ваш бесценный помощник не растерялся! Вам совсем не надо было, чтобы Женя и вправду свалилась под поезд, — вам просто нужно было довести ее до нужного градуса. Поэтому вы и в кофе ей, скорее всего, никакой не синильной кислоты влили, а безвредной миндальной эссенции капнули. Вреда никакого, но какой психологический эффект! А еще вы знали, что Женя всегда на скользкой дороге проверяет тормоза — это и у вас, и у нее на уровне рефлексов, вас обеих водить машину учил отец, и это уж вы делаете обе и всегда! Выстрел же, который был совершенно случайным, как нельзя лучше сыграл вам на руку и довершил картину, сделав ее истинным шедевром. Думаю, как раз выстрел и убедил вашу сестру в том, что вы на самом деле настроены более чем серьезно. И что, если она не уступит и не сделает, как вы хотите, ее убьют. Женя испугалась и перестала выходить из дому, но психологического давления вы не ослабляли. Что вы еще делали? Являлись к больной матери, чтобы окончательно все запутать? Писали письма? Звонили по телефону? Это ведь вы испортили все детские фотографии в памятном альбоме, символически отделив себя от сестры и выколов заодно той глаза, чтобы яснее обозначить, что вы не шутите? Чем вы ее допекли окончательно? Тем, что взяли запасные ключи в квартире матери — вы очень хорошо там все знали, не так ли? И то, что сиделки долго не задерживались, постоянно увольняясь, было вам только на руку. Единственное, что теперь различало вас с сестрой, — это цвет волос и прическа. Но вы прятали волосы под шапку — и никто ничего не подозревал! И вы спокойно забрали запасные ключи, потому что сиделка даже не усомнилась в том, что вы не та, за которую она вас принимала! Потом вы явились домой к сестре и украли дневник, угрожая послать его своему бывшему мужу, которого даже колония не сломала? И который снова поднялся, и стал успешным, и сделал вашу сестру счастливой — ведь именно это не давало вам покоя? А вовсе не материнские чувства, которых у вас и в помине нет!