Я знаю. Я вижу
Шрифт:
– Ты откуда такая хорошенькая?
– резкий рывок за косу, и я оказалась один на один в пустой аудитории с рослым парнем.
– Почему я тебя раньше не видел?
Меня ощупывал взглядом слегка всклокоченный блондин в бархатной мантии с серебряной отделкой. Мне уже выдали форму из совершенно обычной ткани, так что вряд ли передо мной простолюдин.
– А ты кто такой?
– я помнила, что здесь должны быть только первокурсники, а этот вроде старше.
– Я несчастная жертва твоей красоты.
– Замок в двери щёлкнул, отрезая нас от возможных свидетелей.
– И ты просто обязана заплатить невинно
Он подтянул меня за косу поближе к себе. Я краем глаза отметила отполированные продолговатые ногти. Вторая его рука коснулась моего лица, а потом он повёл ею вниз по шее, к груди. Вот ларгов выкормыш! Решил, что если в правилах ничего нет про прикосновения, то значит, меня можно безнаказанно лапать. Не угадал!
Я перехватила его руку на косе, сделала шаг назад и кулаком свободной руки резко ударила под локоть. Характерный хруст ломающихся костей трудно с чем-то перепутать. Парень взвыл, а я рванула к двери. Ручка обожгла пальцы и даже не шелохнулась.
– Ты не выйдешь отсюда без моего разрешения!
– парень слишком быстро перестал стонать от боли, и я насторожилась.
– Даже если ты вдруг потеряешь сознание?
– наивный взгляд моих голубых глаз часто заставлял ребят обманываться на мой счёт.
– За нападение на аристократа тебе придётся отвечать!
– Ой, так ты из высокородных?
– я продолжила прикидываться недалёкой простолюдинкой.
– Неужто у ваших принято на девчонок жаловаться?
– Ты не смела мне отказывать!
– он обиженно надул красные губы, и я поняла, что он старше от силы на год.
– Простолюдинки должны во всём подчиняться аристократам.
– И как я твою просьбу не заметила?
– Ты должна заплатить!
– Не припоминаю за собой долгов.
Мой набросок к главе: https://pp.userapi.com/c837323/v837323957/329bf/-rRKipM4fuI.jpg
"Передо мной обычный мальчишка", - твердила я себе.
– "Он ничем, кроме бархатной мантии, от других не отличается".
После медосмотра меня и так потряхивало, а тут даже голова закружилась. Но если упаду, он сможет со мной сотворить всё что угодно.
– Ты должна мне уже самим фактом своего существования!
– задрал подбородок парень и уставился на меня, будто ждёт определённых действий.
– Ты передо мной никто!
– Да я и не спорю, - покивала в ответ.
– Ты дверь-то открой, и я пойду. Чего тебе на пустое место время зря тратить.
– Ты сломала мне руку!
– Я?!
– вытаращилась на него с искренним недоумением.
– Ты оступился, а вину сваливаешь на меня?
– Ах ты, храпсова дочь!..
– Нет, конечно, ты можешь пойти и всем рассказать, что требовал плату с девочки с золотой печатью.
– Я щёлкнула по артефакту ногтями.
– И она тебе заплатила переломом. Уверена, тебе все будут сочувствовать.
На бледных щеках парня проступили ярко-розовые пятна. До него всё-таки дошло. И пускай я всего лишь простолюдинка, но мама меня кланяться не учила.
– Ты пожалеешь!
Замок щёлкнул, и я сразу же выскочила за дверь. И это первый день в ШСМ! Равенства среди магов нет и быть не может. Я же рядом с адептами из Ларры совершенно беспомощная, даже способностями своими толком не владею. Зато
Чтобы отбиваться от назойливых парней, неожиданно пригодилась моя специализация. Магия крови и проклятия удачно сочетались с зельеварением. Ведь если нельзя напрямую воздействовать на идиотов, то полить чем-нибудь ступеньку, например, мне никто не мог запретить, лишь бы не развалилась. Если при этом кто-то с неё упал и головой ударился, то это уже не моя проблема. Некоторым встряска бывает весьма полезна для мозгов.
За вредный характер и крепкие кулаки другие адепты меня невзлюбили, а преподаватели дополнительно нагружали, но я не жаловалась. По мне, так всё шло отлично: дни пролетали за днями, а знания я получала. Золотой цвет татуировки изменился на серебряный, когда я училась на втором курсе. В начале весны мне исполнилось восемнадцать, и вокруг меня тут же активизировались парни. Уж какими птичками кибинри они заливались о моей красоте и глубине их чувств!
Меня спасало полное отсутствие реакции на мужчин. Я знала, как оно всё происходит с точки зрения физиологии, - нам объясняли. Да так подробно, с картинками и иллюзиями, что я уверена - это специально. Видно же, что на некоторых подобные уроки производят сильное впечатление: глаза лихорадочно блестят, дыхание сбивается, соски ткань одежды натягивают.
В женских душевых творилось полное непотребство. Я много раз видела, как девушки весьма распутно мыли друг друга. То и дело из-за перегородок раздавались характерные стоны. Струи воды так и норовили ударить не туда, куда их направляли. Мало кто из адепток долго выдерживал - их предавало тело. Я своим гордилась, оно у меня на провокации не поддавалось.
Самым ужасным среди девушек считалось стать целью пари. У жертвы практически не оставалось шансов сохранить невинность: её "загоняли" по всем правилам мужской охоты. И большое счастье, если в пылу преследования спорщик так увлечётся, что потом не захочет расставаться с призом. Я надеялась, что меня это не коснётся. Зря.
ГЛАВА 2
Каждый день я старалась потренироваться хотя бы час. Навыки метания и рукопашного боя требовали регулярных занятий. Для этого необходимо уединение, а добиться его было трудно - парни подстерегали в самых неожиданных местах. В тот вечер мне с трудом удалось удрать от так называемых поклонников.
В ШСМ имелся специально оборудованный полигон, а старые тренировочные залы на отшибе редко использовались. Я уже давно облюбовала один из них. Здесь пахло пылью и скрипел пол, но зато никто не мешал заниматься.
Я шла к раздевалке, когда услышала слабый стон. Неужели я здесь не одна? Прокралась к двери и заглянула в щель. Свет из узкого окна падал на высокую лавку в середине небольшой комнаты. Моё сердце сбилось с ритма.
На лавке лежала знакомая девушка. Вероника Грибнова училась на последнем курсе, и у неё родители - оба попаданцы. Хотя её мама стала правителем маленького государства, местная элита не считала девушку аристократкой. Но что бы ей ни говорили, она держалась. Холодная, блестящая и несгибаемая. Я иногда завидовала её невозмутимости.