Я. Люди. События. История пятая.
Шрифт:
– Но вы обязаны пойти к Юле и честно обо всем рассказать. Сейчас вы не задумываетесь о своих поступках, считаете их правильными, но жизнь коротка, и на склоне лет вы окунетесь в воспоминания, переосмыслите свои поступки и будет казнить себя за все обиды, которые вольно или невольно нанесли другим людям... Зачем я всё это говорю? Мысли вслух...
– Послушайте, давайте я вызову "Скорую", на вас лица нет.
– Не нужно, я доберусь до дома, отлежусь и все будет нормально. Но обещайте мне...
– Я обещаю пойти к Юле и покаяться.
– Сейчас с Юлей встретиться проблематично. Я дам вам номер телефона ее
– Я сдержу слово. Обещаю...
Я сел в свой автомобиль, доехал до городского парка, прогулялся по аллеям, потом решил отдохнуть на скамейке, искупаться в слабых лучах ноябрьского солнца, так редко радующего нас в последнее время. Я старался ни о чем не думать. Но разве я способен не думать, не размышлять. Я мысленно философствовал о жестокости, доброте, неразборчивости, четкости выбора, любви, ненависти. Мыслями заглушал боль в груди. Совсем разомлел на солнышке. Переключил внимание на редких прохожих. Никто меня не замечал, словно на скамейке никого не было. Чему я был только рад.
Я не заметил, как солнце спряталось за высотками, очнулся от своих мыслей, когда окоченели руки и ноги. С трудом поднялся со скамейки и поковылял к своей машине...
Дома меня встретили две зареванные дамы.
– Рома, почему ты не отвечаешь на телефонные звонки?!
– взревела Варя.
– Папа, как тебе не стыдно, - загнусавила дочь Сима. - Где ты был? Мы волнуемся, а он... Мы думали, с тобой что-то случилось.
– Со мной всё в порядке. Телефон почему-то отключился.
– Ага, взял и сам отключился, - не поверила Симка и улыбнулась сквозь слезы.
– Придумай что-нибудь более оригинальное.
– Как поживает наш друг Филиппов?
– Кому это он друг?
– поджала губы дочь.
– Лично мне он не друг. Нисколечко не друг, даже напротив...
– Рома, что произошло?
– вглядываясь в мое лицо, спросила жена.
– Говорю же - всё хорошо. Я сделал дело и гулял смело, - высказался, употребив известную поговорку.
– Дарья не звонила?
– Звонила, минут двадцать назад. Хотела поговорить с тобой, на мои вопросы никак не отреагировала, словно вмиг оглохла.
– Я ей сейчас перезвоню.
– Может быть, сначала мы поужинаем, а потом позвонишь.
– От ее новостей многое зависит.
– Я имел в виду не только Марата, но и себя. Все-таки, "лебединая песня" должна пройти безукоризненно, все точки и запятые расставлены...
Дарья рассказала, что Марат ей позвонил и попросил встречи с Юлей. У него есть для Юли важная информация. Дарья организовала встречу. Сама стояла в сторонке и наблюдала за сестрой и незнакомцем, чтобы в любую минуту прийти ей на помощь. Сначала Юля выглядела потерянной, потом внимательно слушала парня и хмурилась, а потом принялась его отчитывать. А он встал на колени перед ней. Добрячка Юлька его тотчас простила. Схватила парня за руку, заставила подняться с колен, подвела к сестре, познакомила и затем заявила, что не намерена оставаться в клинике ни на минуту.
До больницы Дарья и Марат добирались порознь, поэтому она не видела, на чем он приехал. Когда они втроем покинули территорию клиники, спустя время, которое ушло на оформление
– Роман Александрович, Юля мне так ничего и не рассказала, - обидчиво доложила Дарья.
– Но я сама догадалась, что это тот самый парень? Марат?
– Тот самый. Не думаю, что вам нужно знать все подробности, главное, что ваша сестра ожила, стала прежней или лучше прежнего. Если Юлия захочет, она сама всё расскажет со временем.
– Марат причинил ей боль. Но, кажется, Юля его простила. Эта дурочка влюблена в него по уши, видно невооруженным взглядом. Что же делать?
– Лично вам ничего делать не надо. Юля взрослая девочка, хороший человек, плохих поступков не совершит, и надеюсь, больше не попадет на удочку проходимцев...
Мы ужинали в полном молчании. Я сразу пресек все вопросы, перенес все подробности дела на завтрашний день...
Мне приснился странный сон.
Сначала меня пытали огнем и требовали признаний. Кто требовал, я разобрать не мог: на палаче была маска. Потом палач куда-то исчез. Мне стало легко и хорошо. Мне никогда не было так хорошо, даже в тот момент, когда я понял, что Варя любит меня, и в тот день, когда на свет появилась моя Симка.
В комнате, в которой я находился было множество светильников. Светильники висели на потолке, на стенах, причем в несуразном виде, как будто стена - это потолок. Мне показалось, что даже к полу были приклеены шарообразные светильники, которые походили на инопланетные корабли. Вокруг было белым-бело, словно комната завалена снегом. Это был не снег, это был холодный свет. Белый свет. Я лежал на кровати с белым бельем и водил глазами. Я что-то искал. Или кого-то. Я точно знал, что в комнате должен кто-то быть. Вдруг в сторону отъехала невидимая дверь, и появился отец. Во всем белом. За отцом шла бабушка, тоже во всем белом. За бабушкой шла моя мать. И тоже в белом. Отец усадил женщин на края моей кровати, а сам встал рядом.
– Ромка, зачем ты здесь? - спросил он у меня.
– Я просто сплю, - подумав, нашел я вразумительный ответ.
Трое моих родных переглянулись, а бабушка сказала внушительным голосом:
– Мальчик спит.
Отец и мать согласно кивнули.
– Я чувствую какой-то подвох, - пробормотал я, хотел подняться с кровати, но не смог. Хотел обнять своих близких, тоже не смог, тянулся к ним, а они отодвигались от меня, как от прокаженного.
– Ничего не хочешь нам сказать?
– спросила мать.
– Мам, мне тебя очень не хватало, - сказал я, проигнорировав ее вопрос.
– Отец заменил тебе меня. И справился с этим замечательно. При жизни я его не ценила. Он всегда очень любил меня, а я...
– Лучше не будем об этом говорить, - ласково осадил маму батя.
– Мой сын однолюб, он доказал это всей своей жизнью, так и не создав новую полноценную семью, - с укоризной произнесла бабушка.
– Он пытался создать семью, - напомнил я.
– Но я ему не позволил.
– Я тебе благодарен за это, ты открыл мне глаза, - признался отец, почему-то отводя от меня взгляд. Мама и бабушка смотрели на меня с трогательной заботой и одновременно настороженностью.