Яблоко Монте-Кристо
Шрифт:
Но Соня сделала вид, что ее связывают с Игорем лишь приятельские отношения, она быстро подружилась с Лялей и продолжала преспокойно бывать в доме Вяземских ежедневно. Лишь один раз Соня позволила себе выйти за рамки приличия.
На свадьбу Ляли и Игоря, будучи свидетельницей со стороны жениха, Сонечка явилась одетой во все черное, выглядела словно вдова на похоронах.
– Деточка, – не утерпела во время пира Кира, – тебя не смущает неуместность подобного наряда на веселом празднике?
–
Кира поджала губы, но не сочла нужным продолжать разговор. Ей было отлично понятно, по какой причине Соня вырядилась вороной: Работкина влюблена в жениха, она сейчас хоронит свои надежды.
– Гадкая девица, – подвела итог Кира, – очень неприятная особа. Жаль, Лялечка, светлая девочка, не понимает, с кем имеет дело.
– Значит, Любови Работкиной на похоронах нет? – решил я остановить поток совершенно ненужных сведений.
– Нет, – фыркнула Кира, – Соня стесняется матери. Впрочем, есть чего смущаться! Люба бывшая актриска, так, неудачливая лицедейка, карьера на сцене не сложилась, так она доигрывает в жизни. Абсолютно не умеет себя тактично вести! Сейчас бы уже лежала на гробу с воплями, перетянула бы на себя одеяло. Я ее очень, очень давно не видела, но, предполагаю, Любочка со временем стала только хуже!
Выслушав мой краткий отчет о погребальной церемонии, Нора забрала диктофон и поинтересовалась:
– Значит, со слов Киры, Люба сейчас находится в интернате.
– Это не дом для престарелых, – пояснил я, – на Ильинском шоссе имеется санаторий, старшая Работкина живет там.
Элеонора кивнула:
– Иди пока, попей кофе.
Я отправился на кухню, где обнаружил странно возбужденного Одеялкина с трехлитровой банкой, полной отвратительных тараканов.
– Во! – воскликнул он. – Ща я их метить стану! Ваньша, хочешь помочь? Да не пугайся, это дело простое, хватаешь его вот так, за спинку.
– Нет-нет, я очень занят. А Нора в курсе, чем ты занимаешься? – быстро спросил я.
Одеялкин ухмыльнулся:
– Она ж на кухню не заглядывает. А ты, Ваньша, особо не болтай, иначе я Николетте про джокера расскажу.
– Про кого? – пришел я в изумление.
– Про джокера, – охотно пояснил Леха, – вон он там, под стаканом, отдельно сидит.
Я перевел взор влево и увидел насекомое, раскрашенное как матрешка: голова «золотая», спинка синяя с белым, нижняя часть тела – красная.
– Это ихний главарь, – пояснил Леха, – самый крутой, над всеми начальник, ему стадо подчиняется! Может приказать не только омолаживателями работать, но и старителями, просек фишку, Ваньша? У кого джокер
– Не смей пускать в дело джокера! – возмутился я. – У Николеттиных подружек война начнется!
– У меня, Ваньша, материальное положение тяжелое, – ухмылялся Одеялкин, – живу плохо, жена – собака, теща… теща… Эх, слова не подобрать! Может, тебе и странным покажется, но я, Вань, человек интеллигентный, матом не ругаюсь. Вот вчерась лег спать, так чуть не заплакал, такие мысли в голове закружились. Ну че в моей жизни до сих пор хорошего было, а? Нет, теперича свой шанс не упущу! Открою контору по продаже молодильных жуков. Из Москвы не уеду, пусть моя женушка одна кукует, разведусь с ней! Эй, постой!
Леха замолчал и деловито встряхнул банку.
– Нечего копошиться, – сказал он, – сидите тихо, ща вас красить начну!
Слишком короткая футболка его задралась, и я с удивлением спросил:
– Леша! А где кардиодатчик?
– Отцепил его!
– Сам?
– Эка хитрость! Надо только присоски отодрать.
– Но тебе велели с аппаратом ходить.
– У меня, Ваньша, – радостно воскликнул Одеялкин, – теперь ничего не болит, сердце не щемит, в голове не бухает. Как о деньгах речь зашла, так я мигом выздоровел.
– Нехорошим делом ты заниматься решил! Это обман! – возмутился я.
– Весь бизнес лажа, – радостно откликнулся Леха, – ты к Норе в ванную загляни!
– Зачем?
– А ради интереса!
– Не обладаю пещерным любопытством, – окончательно вышел я из себя, – и считаю, что крайне невоспитанно шарить в чужой ванной комнате.
– Вот поэтому, Ваньша, ты всю жизнь за Элеонорой горшок носить будешь, а я олигархом стану, – хрюкнул Одеялкин. – У нее на полках полно кремов всяких, мазей, натирок от морщин. Думаешь, они и впрямь помогают? Нет, конечно. Так чем мои жучки хуже?
– У Норы имеются омолаживающие средства? – потрясенно спросил я.
– Полным-полно. Ей и жучки понравятся! Подарю со скидкой!
– Элеонора ни за что не купится на твоих тараканов.
– Ну и пусть, – спокойно пожал плечами Одеялкин, – других дур хватит. А ты, Ваньша, имей в виду, со мной лучше дружить, иначе маменьке твоей жучков не достанется. Когда бабуська завозмущается, я прямо скажу: ваш сын против торговли! И тады…
– Иван Павлович, – закричала Нора, – ну сколько можно кофе пить? Иди сюда немедленно!