Яд Борджиа [Злой гений коварства]

Линдау Мартин

– Так ты действительно хочешь отомстить за смерть Джованни? – недоверчиво спросила девушка. – Да, теперь я припоминаю, что ты вырвал меня из рук солдата, когда я стояла на балконе и искала в толпе Джованни.

– Ты искала Джованни? – недоверчиво спросил рыцарь.

– Да, синьор. Я подумала, что он увидит меня и пожалеет. Я надеялась, что он, по крайней мере, скажет мне: «Мириам, я не прихожу к тебе, потому что не люблю тебя больше!» – печально проговорила молодая девушка.

– Как же ты рассчитывала найти его? Ведь ты же уверяешь, что он там, откуда никто не возвращается.

Мириам несколько секунд молча смотрела на рыцаря, но вдруг

ее лицо исказилось гневом.

– Ах, дьявол, теперь я узнаю тебя! – крикнула она дрожащим голосом. – Хоть ты и пришел в другой личине, а я все-таки узнала тебя. Колдуньи послали тебя ко мне, чтобы выпытать, где мой Джованни.

Альфонсо был так поражен переменой, внезапно происшедшей с девушкой, что почти не слышал легкого шепота, который теперь явно доносился откуда-то.

– Они идут, они идут! – быстро заговорила Мириам, понижая голос. По-видимому, разум вернулся к ней. – Уходи, уходи скорее отсюда, иначе они убьют нас обоих. Сюда идут евреи за своими сокровищами. Они спрятали их здесь, чтобы христиане не разграбили их. Когда они увидят тебя, то непременно убьют, чтобы ты не мог рассказать своим о еврейском богатстве.

Приближающиеся голоса становились все громче. Слышно было, как наверху закрывают и открывают двери.

– Куда ведет этот странный ход? – спросил Альфонсо, указывая на воду.

– Ты подплываешь под дворец Орсини, – торопливо ответила Мириам, – и выйдешь там на берег. Уходи, уходи скорее, они сейчас будут здесь.

– Хорошо, я уйду, но с одним условием: завтра рано утром ты должна быть у форума!

– Да, да, я приду, если затем даже убьют меня! Клянусь, клянусь тебе! – прошептала Мириам и, собрав всю силу, потянула Альфонсо к выходу.

– Я боюсь, что ты забудешь свое обещание, – сказал рыцарь. – Дай мне слово, что ты вспомнишь о нем, когда подойдешь к этому шкафу.

– Хорошо, хорошо!

Альфонсо взял факел и осветил поверхность воды.

Рыцарь колебался одно мгновение. Ему вдруг пришла мысль, что не готовится ли для него западня, но, взглянув на встревоженное лицо девушки, на котором ясно выражалось участие к нему, он успокоился. Прижав руку Мириам к своей груди, в виде прощального приветствия, он спустился на одну ступеньку.

– Я возьму твой факел с собой, – улыбаясь проговорил он, – когда твои родственники начнут бранить тебя за то, что ты потеряла его, ты вспомнишь о своем обещании.

Мириам слегка засмеялась и так поспешно захлопнула дверь шкафа, что Альфонсо не успел договорить последнюю фразу. Он стоял еще на сухой ступени, но следующая уже была покрыта водой, необыкновенно чистой и прозрачной. Когда дверь закрылась за рыцарем, он увидел, что для него не существует никакого выхода из этого водяного пространства. Вернуться обратно было невозможно. Он слышал за дверью много сердитых голосов. Прикрыв факел рукой, чтобы свет не проник в скважину двери, Альфонсо сошел с лесенки и увидел, что вода доходит ему до колен. Ему пришла в голову страшная мысль, что Мириам умышленно привела его сюда, чтобы он погиб жестокой смертью, так как выхода для него не было ни вперед, ни назад. Он вспомнил о трагической судьбе таинственного Джованни, и ему казалось, что труп, брошенный в воду, плывет перед его глазами, роняя в воду капли крови. Иногда ему слышался громкий крик безумной еврейки. «Беги, беги скорее!» – раздавалось в его ушах. Голос Мириам звучал так ясно, что Альфонсо не знал наверняка – игра ли это его фантазии, или девушка действительно торопит его уйти.

Как бы то ни

было, рыцарь поспешно пошел вперед, но вдруг наткнулся на неожиданное препятствие. По всему протяжению стены из-под воды выступал огромный камень. Обойти его не было никакой возможности. С сильно бьющимся сердцем Альфонсо взобрался на него, и был страшно поражен, увидев, что стена за камнем не была глухой, как казалось издали. Она представляла нечто вроде полуоткрытого свода с тесным проходом. Вдали виднелся второй свод, более открытый. Светлый отблеск воды в этом месте заставил Альфонсо предположить, что невдалеке от второго свода существует выход.

Не колеблясь более, рыцарь с большим трудом пролез через низкий свод и очутился, как и предполагал, вне пределов гетто. Сейчас же за вторым сводом потянулся широкий болотный берег, в виде острова, покрытого развалинами и плакучими ивами.

Альфонсо пошел вдоль стены, надеясь достигнуть каких-нибудь ворот. Он решил выйти и снова отправиться в гетто, с целью узнать, какая участь постигла Оливеротто, оскорбившего Мириам. Пройдя пустынное пространство, он попал в предместье города. Альфонсо побродил несколько минут по узким улицам и вдруг очутился на обширной площади, куда стекалась с разных сторон большая толпа. Часть площади занимало огромное здание. Это был дворец всемогущего Орсини. Альфонсо начал вслушиваться в говор толпы и узнал, что все эти люди вернулись из гетто.

– Скажите, любезный, что произошло там? – спросил рыцарь маленького, стоявшего вблизи него человечка, который оказался портным Паскино.

– Произошло несчастье, – насмешливо ответил урод: – один молодой христианин хотел поцеловать еврейку, и вот за это его преследуют, как какую-нибудь крысу. Впрочем, вся штука не больше как хитрость со стороны евреев. Они хотели искусственно вызвать народное возмущение, загнать нас в свои узенькие улочки, и перерезать, как стадо баранов. Знатные господа, составлявшие свиту проповедника, хотели узнать, кто именно освободил еврейку, а потому они направились в ее дом, но никого там не нашли. Они обыскали все щели, совали носы во все аптекарские горшки, но еврейка и ее освободитель как в воду канули. Наконец, показались две страшные ведьмы и заявили, что их племянница безумная и потому, вероятно, убежала из дома. Отец Бруно Ланфранки, заметив, что народ обозлился, взял в руки крест и пригласил всех уйти из гетто.

– А молодец, вызвавший всю эту тревогу, конечно, убежал? – спросил Альфонсо.

– Ну, понятно, кому же и бежать, как не виновнику беспорядка! – ответил портной.

– Где же отец Бруно? Он, вероятно, нашел убежище во дворце Орсини?

– Зачем же ему искать убежища? – возразил Паскино. – Говорят, зависть жестокого брата заставила отца Бруно уйти из дома и поселиться в развалинах бывших бань на Авентинской горе, подобно отшельнику. Выйдя из гетто, он отправился в свой дом, если только эти развалины можно назвать домом.

– Надеюсь, он не один пошел туда? – тревожно спросил Альфонсо, вспомнив о подслушанном разговоре.

– Лучше было бы, если бы он пошел один. На его несчастье его сопровождает толстый дурак Биккоццо.

– Тогда отец Бруно находится в опасности, – заметил рыцарь. – Не можешь ли ты указать мне дорогу к нему?

– Я расскажу вам, как идти, но не могу сопровождать вас. На подобное путешествие может отважиться лишь тот, у кого имеется для этого крайняя необходимость.

– Ты сделал бы доброе дело. Я боюсь, что жизнь бедного проповедника находится в опасности.