Яд дракона
Шрифт:
Ворон придержал ворота, и Арлиан вошел внутрь.
— А зачем герцогу спешить?
— Ну, мне казалось, ему интересно узнать, как прошла наша последняя кампания.
— Не сомневаюсь, что он уже и так все знает, — заметил Ворон. — У Ролинора длинный язык.
— Да, наверное, — согласился с ним Арлиан. — Однако не следует забывать, что я главнокомандующий армии герцога, и мое положение требует соблюдения определенных условностей.
— Не сомневаюсь, что условности будут соблюдены — чуть позже.
Они подошли к двери в дом, и Ворон отыскал нужный ключ,
На пороге, низко кланяясь, стоял тощий седовласый человек в черно-белой ливрее лорда Обсидиана.
— Добро пожаловать домой, милорд, — сказал он.
— Спасибо, Феррезин, — ответил Арлиан и снял шляпу. — Как хорошо дома.
Феррезин вздрогнул и смущенно заморгал.
— Ах, лорд Обсидиан, — проговорил он. — Знаете, на мгновение я принял вас за лорда Энзита.
Арлиан замер на месте и удивленно посмотрел на старика.
— Энзит умер, — сказал он через минуту. — Он умер уже… сколько? Шестнадцать? Нет, семнадцать лет назад.
— Разумеется, милорд, разумеется. Я знаю. Но я прослужил двадцать лет его управляющим, а сорок лет до этого был его рабом, как и моя мать до меня, и за все годы лорд Энзит не постарел ни на один день, а я не видел, как он умер, и не видел его тела. Умом я понимаю, что он умер давным-давно в пещере Пустоши. Вы, лорд Обсидиан, и Ворон, и заклинание, оставленное мне лордом Энзитом, — все говорит о том, что его нет в живых, но мое сердце никак не может поверить… Мне нередко кажется, что вот сейчас он появится из-за угла или войдет в дверь дома.
— Он умер, — довольно резко повторил Арлиан.
Феррезин снова молча поклонился.
Арлиан посмотрел на управляющего, его белоснежные волосы и худое лицо и вдруг подумал, а не пришла ли пора отправить старика на заслуженный отдых, найти ему какое-нибудь спокойное, тихое место и семью, которая стала бы о нем заботиться? По собственным словам Феррезина, он прожил более семидесяти пяти лет, причем без колдовства и драконьего яда; не может же Арлиан рассчитывать, что старик будет служить у него, пока не рухнет замертво, исполняя очередное распоряжение.
Арлиан пытался понять, почему глупые идеи старого дурака так его волнуют. Они с Энзитом оба были высокими, темноволосыми, прекрасно сложенными мужчинами, со шрамом на правой щеке, и оба, как правило, предпочитали черный цвет в одежде — принять одного за другого действительно ничего не стоило.
Однако Энзит украшал свои костюмы золотом, в то время как Арлиан предпочитал белую отделку; лицо Энзита, который никогда не носил бороды, было изуродовано многочисленными шрамами, Арлиан же очень старательно следил за своей бородой и всегда аккуратно ее подстригал, к тому же его шрам представлял собой всего лишь алую полоску на щеке. Любому, у кого есть глаза, различия между ними были очевидны. Даже несмотря на то что Арлиан снял со шляпы белое перо.
Наверное, дело в том, что Феррезин стал плохо видеть. Да, пора отправить его на покой…
— Моя жена дома? — спросил Ворон, нарушив размышления Арлиана и напомнив ему о еще одном очевидном различии между
У Энзита никогда не было спутника, хотя бы отдаленно похожего на Ворона.
— Думаю, да, господин, — ответил Феррезин, забирая у Арлиана плащ. — Приказать разгрузить фургон?
— Пожалуйста, — ответил Арлиан. — Надеюсь, мы задержимся на некоторое время.
Феррезин поклонился и повернул в сторону коридора, который вел на кухню, чтобы поскорее — насколько это было в его силах — отыскать кого-нибудь из лакеев, а лучше двух. Плащ Арлиана он повесил на согнутую руку, но, очевидно, тут же забыл о нем, потому что, не останавливаясь, прошел мимо входа в гардеробную.
Да, ему давно пора на покой. Теперь Арлиан не сомневался. Хорошо, что он вернулся, и решение этого вопроса не пришлось откладывать на четыре или пять лет — длительный срок в данной ситуации.
Когда Феррезин скрылся из виду, Ворон и Арлиан прошли в гостиную. Там Арлиан остановился и огляделся по сторонам, словно заново знакомясь с собственным домом. После столь долгого отсутствия комната показалась ему неприятно чужой. Пока его не было, кто-то все здесь изменил: шкаф, стоявший у двери, исчез, на окнах висели новые шторы, а в одном из углов появился отделанный золотом стул.
Что ж, он отсутствовал несколько лет, а в доме живут люди…
Он слышал, как за спиной Феррезин отдает приказы, раздался топот ног, где-то хлопнула дверь.
— Капля! — крикнул Ворон, выходя в галерею. — Я дома!
Арлиан пожалел о том, что не чувствует такой же уверенности; в конце концов, это ведь его дом, и он им владеет, но он так мало проводит здесь времени и давно сюда не наведывался…
Он медленно опустился на маленькую табуреточку, обитую коричневым бархатом, и положил шляпу, которую должен был взять Феррезин вместе с плащом, на стоящий неподалеку стол.
Серый Дом, в котором несколько веков жил лорд Энзит, — мог ли он когда-нибудь стать домом для самого Арлиана? Именно здесь погибла Голубка, здесь Энзит мучил и в конце концов отравил Конфетку, здесь разговаривал с драконами и проводил свои бесконечные эксперименты, чтобы стать истинно бессмертным. Арлиан получил дом как часть наследства Энзита и последние четырнадцать лет жил в нем, когда приезжал в Мэнфорт — но он так редко бывал в Мэнфорте!
Старый Дворец, где поселился Арлиан, впервые приехав в Мэнфорт, был его настоящим домом — таким, каким Серому Дому не стать никогда, но Старый Дворец сгорел дотла во время нападения дракона.
Каменным стенам и сводчатым потолкам Серого Дома огонь не страшен; если драконы захотят уничтожить этот дворец, им придется прибегнуть к грубой физической силе. До тех пор пока Арлиан сражается с гнусными тварями, Серый Дом ему вполне подходит — холодный и надежный, — но он никогда не станет настоящим домом.
А когда придет счастливый день и умрет последний дракон, когда на свете не останется обладателей сердца дракона, что тогда? Будет ли он по-прежнему жить в этой крепости, ведь ему больше не придется защищаться от врагов?