Яд и мармелад. Жена по неосторожности
Шрифт:
– Я поручил Проктору найти невесту и он ее нашел, – сухо сказал некромант. – Вы подписали брачный договор, Марисабель Бишоп. Вы дали свое согласие.
– Я была введена в заблуждение…
– Меня это не интересует. Извольте исполнить обязательства, как я исполню свои. Через пару дней состоится прием у старейшины Ковена. Мы с вами будем должны присутствовать. Этот публичный выход в свет зафиксирует за вами статус моей невесты. После сыграем свадьбу. Приготовления к ней уже ведутся. Искренне надеюсь, вы меня не
Граф Блэкмор надел темные очки. А затем внезапно подошел и прикоснулся ко мне, безошибочно определив место, где я стояла.
– И да, форма студентки колледжа магии вас не красит. Приобретите новый, более подходящий вашему будущему статусу гардероб.
Некромант безошибочно определил место, где раньше красовался герб колледжа, который я отпорола.
Провел пальцами сначала по плечу, но затем его тяжелая рука переместилась… чуть повыше моей груди!
Мужские пальцы надавили, очерчивая былой контур эмблемы.
Я стояла ни жива ни мертва, дрожа всем телом.
Как он мог так прикасаться ко мне?
Так запросто, по-хозяйски?
Это прикосновение вызвало суеверный страх, сравнимый с мистическим.
Проклятый колдун!
Граф покинул гостиную, оставив меня в ужасе и полном отчаянье.
Двигался при этом абсолютно уверенно и естественно, прекрасно ориентируясь в пространстве. Если бы я не видела его глаза, ни за что не догадалась, что он слеп.
О творец Морбидии, я влипла в этого некроманта…
Крепко и безнадежно, как бабочка в мармелад.
ГЛАВА 9
Гилберт
После встречи со своей будущей женой я испытывал глухое раздражение.
Даже злость.
С моими деньгами и его связями, неужели Проктор не мог подобрать приемлемый вариант?
В брачное агентство мне нужно было обращаться, что ли?
Было у нас в городе одно такое. Под многообещающим названием «Поженим Вас и точка!».
Представив реакцию профессиональных свах, если бы я появился в их салоне, усмехнулся.
Но веселье быстро прошло, стоило мне вспомнить о Марисабель Бишоп.
Сложно подобрать кандидатуру, более неподходящую мне. По всем параметрам.
Да уж, Проктор «постарался», чего греха таить.
Лучше, правда, привел стригу или какую-нибудь другую нечисть. И то было менее хлопотно.
Марисабель оказалась пустышкой. Глупой, импульсивной, истеричной девочкой, не готовой отвечать за свои поступки. В частности за заключение брачного контракта.
С ног до головы окатила меня презрением, стала требовать расторжения договора…
Я не видел ее, но очень хорошо знал, что она чувствует.
Годы жизни в кромешной тьме настолько обострили мои остальные, кроме зрения, органы чувств, что порой я искренне желал сбавить бешеный
Мне не нужно было видеть человека, чтобы понять его настроение.
Говорят, глаза – зеркало души. На мой взгляд, эта фраза насквозь лжива.
Голос, жесты и аура – вот что было истинным зеркалом. И уж в него-то я мог глядеть с лёгкостью, несмотря на свою физическую слепоту.
Марисабель очень остро, ярко ощущала пренебрежение, отвращение, страх. Нежелание иметь что-либо общее с таким, как я. Словно это ее замарает, испачкает.
Впрочем, ничего нового. Все, как всегда.
Обычно я относился к такому абсолютно равнодушно. Привык.
Но этой девушке почему-то удалось вывести меня из привычного состояния равновесия.
Настолько, что мне даже захотелось ее…
Увидеть. Увидеть по-настоящему, а не своим мысленным взором.
Нет, я, конечно, составил примерное представление о том, как выглядит Марисабель по всем тем маленьким признакам, на которые никто обычно не обращает внимания. Но которые дают намного более правильную картину.
Однако в моей внутренней системе координат она была всего лишь белым наброском на угольно-черном фоне. Достаточно точным, но схематичным.
А мне вдруг почему-то захотелось для ее портрета яркости и красок.
Судя по характерному шелесту ткани, на мисс Бишоп было скромное темно-синее платье образца студенческой формы. Но из отчета Проктора я знал, что колледж магии девушка уже окончила.
Она была так бедна, что даже не смогла себе позволить новую одежду. Скорее всего, отрезала герб колледжа. Думала, так платье сойдет за обычное.
Не было никакой нужды прикасаться к ней, чтобы проверить. Скорее, даже наоборот.
Сам не знаю, почему прикоснулся.
Эмблема должна быть здесь, чуть повыше сердца.
Мои пальцы ощутили легкую шероховатость ткани, свидетельствующую о том, что раньше здесь действительно был пришит герб, но его аккуратно отпороли маленькими серебряными ножницами.
Я почувствовал, как вздымается грудь девушки под корсетом, который был для нее слишком узок…
Теплая, упругая, аппетитная грудь, которую почему-то вдруг захотелось сильно сжать.
Какой была ее кожа там, под раздражающим дешевым платьем?
Нежной… Бархатистой…
Воображение вмиг нарисовало откровенную картину, от которой меня бросило в холодный пот.
Одернул руку от девушки, как от чумной, ругая себя за несдержанность.
Это было на меня совершенно непохоже!
Что с ней не так?
Аромат Марисабель, который до этого я ощущал просто как один из маркеров, служивших, чтобы составить о ней представление, вышел на первый план.
Стал острее и ярче. Окутал меня, лишая всякой рациональности. Не давая сосредоточиться.