Яд из бездны
Шрифт:
Через минуту к забору подвели какого-то оборванца со связанными руками. Парень был явно не в себе: в глазах ужас, на дрожащих губах пена. Иногда он оборачивался к возвышению, где стоял лидер и смотрел на него рассеянным взглядом.
– Итак, господа!
– заговорил Половец.
– Поскольку я ваш командир, то как и положено по обычаю имею право судить и наказывать. Этот человек наш бывший товарищ, но в решающий момент он струсил. Он не захотел сражаться за наше общее дело и решил отсидеться в укрытии. А трусость, как и любое другое нарушение принципов, в нашем отряде не имеет
Вероятно своей речью, Половец хотел произвести какой-то эффект, но его подчинённые предпочли отмолчаться. Некрасов хорошо разглядел его побагровевшее от ярости лицо и невольно улыбнулся. Плохой актёр ждал аплодисментов, но получил от зрителей только равнодушное молчание.
Глава 14
1
– Гоните гада и закончим на сегодня!
– трескучим от злости голосом бросил бандит.
– Ты сволочь!
– закричал вдруг связанный оборванец.
– Отпустите меня, ублюдки! Я ни в чём не виноват!
Несчастного схватили и подвели к сетчатым воротам. Он попытался вырваться, но его тут же повалили на землю и жестоко избили.
– Вставай!
– процедил один из палачей.
– Пусть твою судьбу решат наши «ушедшие» братья.
– Сволочи! Вы все сволочи!
– отплёвываясь кровью, проговорил парень.
– Когда-нибудь вы тоже окажетесь на моём месте. Он всех вас приговорит...
Жертве развязали руки, затем Гнутый приоткрыл одну из створок.
– Сам пойдёшь или тебе помочь?
– поинтересовался здоровяк.
– Не вынуждай нас, а то ведь мы можем...
Несчастный медленно встал на ноги и с ненавистью посмотрел на Половца.
– Однажды и ты окажешься на моём месте, - выкрикнул он.
– Станешь жратвой для тварей.
Он вышел за ворота, и Гнутый тут же их закрыл.
– Представляю, что сейчас будет, - прошептал Гарпун.
– Неужели сентиментальные воспоминания нахлынули?
– отозвался Некрасов.
– Все вы изверги одинаковые.
Один из подручных Половца несколько раз саданул молотом по куску рельса на столбе и, дождавшись пока затихнет звон, подошёл к воротам.
– Эй, ты!
– крикнул он приговорённому.
– Это твой последний шанс сдохнуть воином.
Бандит вытащил из-за голенища армейский нож и перебросил его через забор.
Через пару секунд до слуха донеслось невнятное бормотание и приглушённое рычание нескольких упырей. Они выползли из бурьяна и, не сводя с жертвы мутных, безжизненных глаз, медленно двинулись на запах крови.
– Из загона ему не вырваться. Точно говорю, - зашептал Гарпун.
– Заборчик метров пять. Да ещё колючка по периметру. Прям как у меня...
– Заткнись!
– со злостью процедил Некрасов.
За двумя каннибалами потянулись и другие твари. Они выбирались из щелей, из каких-то углов и нор, словно дрессированные изуродованные чьей-то злой волей животные.
– Крышка бедолаге, - хмыкнул Гарпун.
– Мигом мясо с костей снимут. Уроды!
Некрасов заметил упыря, с почерневшей от крови повязкой на животе, и тут же вспомнил
Изощрённость Половца не знала границ. Но сумасшедшим он не был - это дикое представление служило жупелом, с помощью которого можно было держать в повиновении не только рабов, но и всю банду. Даже после смерти его бойцы продолжали приносить пользу, превратившись в орудие казни для неугодных.
Определившись с целью, упыри стали активнее, и через минуту первый из них с рычанием бросился на несчастного. Захрипев от жадности он попытался его укусить, но парень отпихнул тварь и с воплем всадил армейский нож себе в живот. Такого поворота никто не ожидал, и даже Половец от неожиданности вздрогнул и тихонько выругался. Остальные зароптали, принялись улюлюкать, кто-то даже засвистел.
– Вот это представление!
– хохотнул Гарпун.
– Кто-бы мог подумать, что парень выкинет такой номер и сделает себе харакири.
– Ты так не сможешь, - с презрением отозвался Некрасов.
– Я не дурак и подыхать не хочу. Лучше стать упырём, чем разлагаться в какой-нибудь сточной канаве.
– Идиот, - покосившись на старика, процедил Некрасов.
– Ты до сих пор не понял? После укуса никакой жизни нет.
– Это вы все дураки. На рыбзаводе я долго наблюдал за жмурами и знаю, что они продолжают существовать. Согласен, это трудно назвать жизнью, но всё же их бездумное блуждание в поисках жратвы лучше чем ничего. Лучше чем пустота, в которой тебя уже нет...
Гарпун посмотрел Некрасову в глаза и прищурился.
– Ты ведь и сам не слишком торопишься сдохнуть. Верно? Значит, как и я боишься проклятой пустоты.
Некрасов отвернулся. Он не нашёл что ответить, потому что старый мясник был прав. Несмотря на трудности и положение раба, он дорожил своей жизнью и готов был за неё бороться. Он не понимал, какая сила удерживала его в этом унылом безнадёжном мире, где человеческие выродки в любую минуту могли выпустить кровь, или скормить ходячим мертвецам. Ни надежды, ни перспектив — только бесконечные скитания в поисках норы поглубже — вот удел таких одиночек как он. И всё же он продолжал с упорством утопающего цепляться за это жалкое, ничтожное существование.
«Побарахтаемся ещё, - подумал он.
– Вот вырвусь из этого концлагеря и крылышки-то порасправлю».
– Только хуже себе сделал. Тупица!
– крикнул Половец, парню за забором.
– Не сможешь даже ответить.
Тесня и отталкивая друг друга, упыри повалили несчастного на землю и начали хватать его руками, словно проверяя насколько он съедобен. Затем один из них припал на колени и вцепился парню в плечо.
Истошный вопль обречённого ударил по перепонкам, и Некрасов неосознанно зажмурился. За прошедшие пять лет он так и не стал черствее, не смог привыкнуть к этому жуткому виду смерти, хотя не раз становился свидетелем того как каннибалы расправляются с живыми людьми. В этом было что-то дикое и непознаваемое, то что противоречило здравому смыслу и логике.