Яд из бездны
Шрифт:
Повторять дважды не пришлось. Тревога напарника передалось и медику. Он вскочил на ноги и, сжимая дробовик, осмотрелся вокруг.
– Уже ползут!
– дрожащим голосом, проговорил он.
– Вон там...
Бинт кивнул в сторону, откуда они некоторое время назад сами пришли. Оттуда доносились приглушённые шорохи и едва слышное мычание.
– Надо оторваться пока не наступила кромешная темень, - сказал Некрасов.
– Отыскать надёжное укрытие с запасным выходом или на худой конец высокое дерево.
– Тебе виднее, - бросил Бинт.
– Только
4
Дорожная эстакада казалась бесконечной. В мерцающем свете молодой луны, она напоминала извивающуюся металлическую ленту, местами пробитую насквозь, замусоренную ржавым барахлом и другим ненужным хламом.
На их счастье жмуров впереди не было. Зато тварями кишело за спинами. Зомби шли по следу неотступно, с настойчивостью стаи хищников, преследовавших ускользнувшую добычу. Нельзя было останавливаться даже для минутной передышки, потому что разрыв между ними и упырями, мог сократиться в считанные секунды.
– Знаешь, что самое страшное?
– выдавливая смех, проговорил Лёха Бинт.
– Что я могу загнуться от сердечного приступа раньше, чем ублюдки до меня доберутся.
– А если нет?
– Некрасов с тревогой покосился на медика.
– Тогда паршиво. Не хочу, чтобы они начали рвать моё мясо, когда я буду в состоянии это почувствовать. Должно быть это очень больно.
Едва передвигая ноги, согнувшись чуть ли не в двое, медик вызывал только жалость. Но с упорством обречённого, он продолжал цепляться за жизнь и также цепко сжимал своё старенькое ружьё.
– Сбавляй обороты!
– останавливаясь, приказал Некрасов.
– В крайнем случае вырубим нескольких из дробовика.
Они подбежали к стоявшему у ограждения микроавтобусу и спрятались за его широким кузовом. Некрасову нестерпимо захотелось забраться внутрь. В этот уютный полумрак с мягкими креслами и надёжными металлическими дверями. Только выбраться из этого тёплого мирка потом уже не получится — зомби день и ночь будут стеречь свою добычу, пока добыча не околеет от жажды и голода.
– У меня ощущение, что на меня постоянно кто-то смотрит, - процедил Бинт.
– От этого чувства шкура на спине немеет и ноет...
– Ещё бы не ныть, - хмыкнул Некрасов.
– За нами свора голодных уродов, которым не терпится содрать с тебя мясо.
– Это что-то другое, так просто и не объяснить.
– Бинт опёрся прикладом дробовика об асфальт.
– Жмуры пока ещё далеко, а здесь, так словно...
Договорить он не успел. Некрасов заметил, как из-за микроавтобуса выскочила приземистая, угловатая фигура, которая тут же метнулась к медику. Ворчливо зарычав, жмур мёртвой хваткой вцепился руками в плечи Лёхи Бинта и потянулся к горлу.
Некрасов с ужасом узнал в нём Гарпуна: посиневшего, ссутулившегося, обезумевшего от страшной, неизлечимой болезни. Теперь не оставалось сомнений, что упырь в коллекторе, всё-таки до него добрался и сделал смертельный укус. Укус так долго пугавший мясника, безысходностью, пустотой и неотвратимым приговором.
– Проклятый, ублюдок!
– выкрикнул Некрасов.
Он понимал, что медик обречён. Крепкие мускулы и бульдожья хватка старика, не ослабли и после смерти, - скорее наоборот, неутолимый голод превратил его в бешеного зверя. Некрасов увидел, как зубы Гарпуна сомкнулись на глотке Лёхи Бинта, как брызнула кровь, заливая упырю искажённое яростью лицо, как несчастный врач наотмашь ударил старика свободной рукой и выронил дробовик.
Всё это произошло в считанные мгновения. А потом сцепившиеся тела перевалились через ограждения эстакады и упали вниз.
5
В себя он пришёл не сразу. Трудно было поверить, что ещё минуту назад, Бинт с ним разговаривал и даже пытался улыбаться. Сколько раз Некрасов наблюдал человеческую смерть, но привыкнуть к ней он так и не сумел. Всегда это случалось по разному, всегда неожиданно и подло.
«Какой жуткий итог, - подумал он.
– Как будто сам себе напророчил».
Он порывисто поднял с земли ружьё и приблизился к ограждению. В свете уходящего дня, разглядеть что-то внизу было очень трудно. Только сереющие силуэты неподвижных тел. О том, что с ними будет дальше Некрасов старался не думать: возможно они станут добычей каннибалов или вирус вернёт их к «жизни». Теперь это не имело никакого значения. Он снова остался один и нужно было позаботиться о своей собственной шкуре.
«В дробовике четыре патрона, - подумал Некрасов.
– И всё же это лучше, чем ржавый штык и не исправная «Беретта».
Он крепче сжал ружьё и огляделся по сторонам. Цель оставалась всё та же — добраться до промзоны и вернуть к себе доверие Мейер.
«Знать бы только наверняка, что этот полевой лагерь её. А то ведь прикончат, как людей Половца и даже не спросят, зачем приходил».
Он услышал шарканье и тихий шелестящий рокот, который оповестил приближение группы тварей. Разбрызганная по асфальту кровь медика, на какое-то время их замедлит, а может и вовсе остановит. По крайней мере Некрасов хотел в это верить. Он пригнулся к земле и, прячась за остовами легковушек, побежал к темнеющей громаде домов.
Тьма сгущалась слишком быстро. Некрасов шкурой ощущал голодные взгляды, которыми его сопровождали болтавшиеся в подворотнях твари. Они не могли взобраться на эстакаду, но свою потребность в жратве, активно выражали громким отрывистым рычанием. Многие из этих бездушных кукол потащатся следом, по нижним ярусам замысловатой городской развязки и, когда Некрасов доберётся до выезда с эстакады, его уже будут ждать, сотни ошалевших от голода жмуров.
«Вот же ублюдки, - подумал он. – Сколько желающих снять с моих костей мясо и ни одного, кто бы предложил перекусить».