Яд из бездны
Шрифт:
– Внушительно!
– не сводя глаз с мачете, прошептал Некрасов.
Определить возраст незнакомца было достаточно сложно. Недельная небритость, под которой скрывалось довольно упитанное лицо, живые глаза и в то же время глубокие старческие морщины на лбу, говорившие о солидном возрасте и некогда пережитых трагедиях. И всё же выглядел этот человек не типично для одиночек. Слишком сытый, слишком уверенный в себе.
– Не обижайся!
– взмахивая тесаком, бросил толстяк.
– Я связал тебя на всякий случай. Решил проверить, не цапнул ли тебя тот Фаг.
– Фаг!?
–
– А зачем тебе это?
– Некрасов многозначительно кивнул на мачете.
Незнакомец посмотрел на тесак в руке, потом на миску и, покачав головой, широко улыбнулся.
– Знаю, о чём подумал. Но я не каннибал. И человечину жрать ещё не доводилось. Этой штукой я обычно слежавшийся сахар ковыряю.
– А зачем карманы вывернул?
– Некрасов кивнул на свой бушлат.
– Я подумал, что ты бандит. Что в карманах оружие. Времена нынче не спокойные, и между прочем, по улицам не только упыри болтаются.
– Спорный вопрос, - хмыкнул Некрасов.
– Кроме жмуров в городе я пока никого не видел.
Незнакомец с мачете пожал плечами и ушёл. Странным образом этот человек к себе располагал, но Некрасов хорошо понимал, что первое впечатление может быть обманчивым. Существовала вероятность, что коротышка просто морочит голову и в его планы не входит развязывать верёвки. Более того он мог быть здесь не один. Ещё в «Треугольнике» Некрасов слышал о локальных группах выживших, которые существовали по своим правилам, медленно сходили с ума и постепенно деградировали, превращаясь в человекоподобных зверей. Меньше всего хотелось оказаться в компания именно таких одичавших от одиночества отщепенцев.
Но сомнения развеялись, когда незнакомец вернулся с кофейником и тарелкой варенных макарон.
Глава 19
1
– Я развяжу руки, - сказал коротышка.
– Надеюсь, ты не бросишься. Не хочу пачкать чужой кровью паркет.
Коротышка поставил кофейник и тарелку на журнальный столик и многозначительно оттянул край куртки. На поясе висела расстёгнутая кобура с пистолетом. Жест более чем красноречивый, и Некрасов отлично понимал, что любое неоправданно резкое движение будет рассматриваться этим загадочным человеком как агрессия.
Толстяк достал из кармана перочинный нож и подошёл к Некрасову. Хорошая ещё верёвка для него явно не представляла никакой ценности, и не сводя с «гостя» глаз он быстро её разрезал.
– Послушай, приятель!
– сбросив обрывки с запястий, начал Некрасов.
– Я не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне неверное впечатление. На самом деле мне наплевать, как думают окружающие, но ты спас мне жизнь. В общем...
Он медленно засунул руку в нагрудный карман рубахи и достал из него удостоверение военнослужащего.
– Посмотри! Я храню его больше пяти лет, может это хоть как-то убедит тебя в том что я нормальный.
Коротышка забрал удостоверение, раскрыл его
– Не убедил. Подобные вещи сейчас ни о чём не говорят, - хмыкнул он.
– Видал я людей, обхождения и речи, которых достойны аристократов высшей лиги, но стоит повернуться к ним спиной и они тут же бросаются на тебя, чтобы перерезать глотку.
Некрасов смущённо кашлянул. Толстяк был прав - приведённый аргумент явно был слабоват, но другого способа убедить спасителя в благих намерениях у него не нашлось.
– Ну, ладно!
– коротышка подошёл к Некрасову и протянул руку.
– Зараза!
– В каком смысле?
– растерялся Некрасов.
– Жмур меня не тронул. Я же говорил...
– Веня Зараза! Это моё имя!
Толстяк широко улыбнулся и крепко пожал протянутую в ответ руку.
– Виктор Некрасов! Бывший майор. Три года назад был разжалован в рядовые.
Он растянул губы в улыбке - фамилия коротышка была слишком оригинальной.
– Думаю у журнального столика тебе будет удобнее, - Зараза отошёл подальше и с интересом уставился на подопечного.
– У меня к тебе множество вопросов, от того как откровенно ответишь, будет зависеть моё отношение к тебе.
– Идёт!
– набивая рот макаронами, промычал Некрасов.
– Мне нечего скрывать...
2
Он поглощал еду с жадностью зверя. Хватал руками, запихивал в рот, словно опасаясь, что отнимут. Шумно, по-свински прихлёбывал из кружки. Сколько он нормально не ел? Пару дней, неделю, может быть месяц? Те помои, которыми кормили в концлагере Половца и едой-то назвать было нельзя, а здесь такая роскошь. Чуть присоленные, слегка приправленные растительным маслом, они показались ему кушаньем богов. И пусть масло было прогорклым, а тесто переваренным, о лучшей еде он и не смел мечтать.
Вылизав тарелку, Некрасов допил подслащенный кофе и благодарно кивнул.
– Не наелся!?
– по-отечески спросил Зараза.
– Больше не дам. Если ты голодал, то обильная пища может только навредить.
Веня отнёс посуду на кухню и тут же вернулся. Устроившись на стуле в дверном проёме, он с любопытством уставился на гостя и пару минут сидел молча. Под его взглядом, изучающим и проникновенным, Некрасов почувствовал себя неуютно. То ли он так одичал и отвык от общения с нормальными людьми, то ли коротышка владел гипнозом и теперь испытывал его на прочность. Мелкими шажками, Некрасов вернулся в свой угол и медленно опустился на матрац.
– Почему ты не эвакуировался с беженцами?
– спросил он, поглядывая на Заразу.
– Город не лучшее место для выживания одиночек.
– Я успел подготовиться, - отозвался Веня.
– Многие называли меня кретином, но я не в обиде. Не думай, что я не пытался сбежать. Пытался. Но не сумел, и теперь об этом не жалею, потому что в противном случае мои кости уже бы давно догнивали в какой-нибудь сточной канаве.
– Так значит ты устроил здесь убежище?
– Некрасов многозначительно обвёл комнату взглядом.
– Тесновато даже для одного.