Яд первой любви
Шрифт:
— Ну и дрянь ты, Юлька, — стала на мою защиту подруга.
Камынина плечами только пожимает, словно ей плевать на то, что о ней думают и как она поступает со мной, а потом на её лице внезапно расцветает широкая улыбка, когда она смотрит мне прямо за плечо.
Глаза режут непролитые слезы обиды, как только над ухом раздается некогда родной голос:
— Можно пройти? Весь проход загородила, Лиль.
Зачем-то поднимаю на Влада взгляд и навсегда запоминаю его саркастическую ухмылку, врезавшуюся мне в память, словно невыводимая татуировка
Отодвигаюсь
Да, я жалкая и слабая, но лучше уж разрыдаться в уборной, а не на глазах у всех. За мной идет Катька и еще кто-то, но я никого больше не вижу. Реву, спрятав лицо в углу.
Зачем он это сделал? Для чего? Мало ему того, что ребята и так смотрят на меня с жалостью, вспоминая времена, когда мы приходили и уходили из школы вместе, целовались на уроках, стоило учителю выйти, а теперь он так же целует Юльку, не задумываясь о том, как в данной ситуации выгляжу я.
Я не знала, что такое боль, пока в моей жизни не появился Шаталов. Я не знала, как это любить и, наверное, лучше бы и дальше не испытывала этого чувства, потому что оно раздирающее и невыносимое. Я не хочу. Не хочу его любить больше…
НАШИ ДНИ
— Лилечка, сделайте мне кофе! — по внутренней связи раздается голос Геннадия Викторовича, отрывая меня от планирования его расписания на завтра.
Вот уже второй день как я работаю на «ФоунЗон».
Офис у компании примерно такой же по величине, как и у «АмбассСелл». Только вычурности больше. Повсюду стекло, даже пол на некоторых этажах прозрачный, мне с непривычки ходить по нему страшно, все кажется, что если сильно каблуком стукну, треснет.
Стол, правда, не такой большой и удобный, какой видела перед кабинетом Шаталова, но это и не важно. Главное, чтобы его рядом не было.
Я не слышала о Владе с того самого вечера в ресторане. Он уехал сразу же после нашего разговора, и мне тогда физически стало легче, как будто он кислород перекрывал своим присутствием. Даже десерт с охотой съела.
Приготовив черный кофе с двумя ложками сахара новому начальнику, постучалась в кабинет и вошла с подносом в руках.
Щербаков был мужчина в годах. Высокий, статный, седой, но выглядел очень неплохо. Сразу видно, что человек при больших деньгах.
Вот только, взгляд у него был холодный, даже когда улыбался. А еще за эти несколько дней я успела отметить, что оказываться с ним наедине неуютно. Под кожей мороз отчего-то бежит. Не знаю, что этому виной, может, слова Шаталова так отложились в памяти, и я теперь стараюсь быть начеку, или нужно просто привыкнуть к новому шефу и его манере поведения, но порой его фразы звучат двусмысленно, и мне приходится догадываться, говорит он о рабочих моментах или намекает на что-то другое. Я в таких ситуациях просто вежливо улыбаюсь и ретируюсь на свое рабочее место. Подальше от греха.
— Ваш кофе, Геннадий Викторович, — услужливо поднесла поднос и поставила перед ним чашку.
— Спасибо, Лилечка, — мужская рука
Я опустила удивленный взгляд на руку. Что за неуместная фамильярность?
— Да, спасибо.
— Все хотел спросить. Почему ты отказалась от работы в Амбасс?
Мужчина все еще удерживал мое запястье, и от этого стало некомфортно. Как будто на цепи держит. Я легко потянула руку, показывая, что мне не нравится подобное обращение, и длинные пальцы тут же разжались. Щербаков указал мне на кресло напротив него, и я поспешила сесть. Лишь бы отойти подальше.
— Ваша фирма оказалась ближе к дому, и зарплата выше, — ответила уже заученную фразу.
Он улыбнулся снова одними губами.
— Это хорошо, что ты остановилась на нас. Не пожалеешь.
— Надеюсь, — вырвалось само, и я поймала на себе его взгляд. Неприятный и сальный. Он без стеснения окатывал им мою фигуру. Кажется, предубеждение, что секретарь должен выполнять ВСЕ прихоти начальника, было рождено именно в этой фирме, потому что сейчас в его глазах читалось именно это. — Я могу идти?
Холодные глаза встретились с моими, и уголок тонких губ поехал в сторону. Ощущение, что он прямо сейчас в данный момент о чем-то фантазирует, заставило меня подскочить с кресла раньше, чем получила на то разрешение.
— Конечно, иди, если мне что-то потребуется, я тебя позову, Лилечка.
Раздражает меня это его Лилечка. Можно подумать, он — папик, а я его маленькая девочка.
Быстрым шагом направилась к двери, но пришлось остановиться и обернуться, когда услышала сзади:
— Я сейчас тебе пришлю кое-какие документы. Распечатай шесть экземпляров. У нас завтра встреча с представителями компании, которую мы собираемся купить, и с исполнительным директором «АмбассСелл».
— Шаталовым? — вырвалось по инерции, и я тут же прикусила язык, потому что не смогла сдержать его за зубами.
— Да, — Щербаков сначала прищурился, а потом вернул на лицо прежнюю улыбку. — Это на него ты должна была ведь работать?
Я кивнула. Сказать что-то пока не был сил. Я же сбежала в другую фирму, чтобы свести на нет встречи с Владом, а он даже здесь меня находит.
— Ну и прекрасно. Заодно покажем ему, какую чудесную помощницу он упустил.
— Я тоже должна присутствовать?
— Конечно. Мне понадобится твоя помощь.
— Я поняла. Могу идти?
— Иди и вызови мне Миралова.
Развернувшись на тяжелых ногах, я покинула кабинет.
Медленно выдохнула и опустилась на свой стул. Столица такая большая, а разминуться в ней при всем желании не получается.
Ладно, я смогу. Это всего каких-то пара часов. Что ужасного может произойти за это время? Всего лишь две крупные фирмы конкурента, еще одна, за которую они борются, и за всем этим придется наблюдать мне. Надеюсь, все пройдет спокойно… Только, кажется, я сама в это не верю.