ЯД твоего поцелуя

Глава 1

Я просыпаюсь, не открывая глаза, и со стоном переворачиваюсь на другой бок. Мне хочется зарыться в шёлковую наволочку, пахнущую лавандой, но вместо этого я трусь носом о грубую ткань спальника. Мне тепло, здесь есть обогрев, но это не моя огромная кровать размера king size и не шёлковое бельё цвета слоновой кости.

Поднимаю руку, касаюсь лица и убираю непослушную прядь, выбившуюся из-под шапки. Зачем я согласилась отправиться в тайгу? Почти середина осени, холодно, днём нос мёрзнет, а в туалет приходится ходить

быстро, без всяких удобств. Каждый день — новая точка, куда меня тащит мой муж, Даниил Быстрицкий.

— Проснулась, любимая, — поворачиваюсь на другой бок и встречаюсь с ласковым взглядом мужа. — Иди сюда.

Он протягивает ко мне руки, приглашая в свои объятия.

— Дан, нет, — ворчу я, отбиваясь от его внимания. — Мы уже пять дней в дороге, я толком даже не мылась.

— И что? Зубы-то чистила, — удивляется Дан.

— Ладно, — ворчу, подбираясь ближе к его спальнику, и падаю в поцелуй.

Всё было бы прекрасно, если бы не дикая природа вокруг, звери. Я знаю, что в десяти километрах за нами следует охрана, даже есть вертолёт, который в любую минуту сорвётся по первому нашему звонку и будет здесь. Но всё равно я не привыкла к таким условиям.

— Готова к марш-броску? — улыбается белозубой улыбкой муж.

Красивый, высокий, широкоплечий, с телом как у бога. Я теряла себя, когда мы занимались любовью, да и просто находясь рядом с ним. Он мой мужчина, моё божество, люблю не могу, но… только не в этой кишащей всякой живностью тайге. Смачно хлопаю комара у себя на лбу и перекатываюсь на спину, впирая взгляд в потолок палатки.

— А может, ну его, этот твой бросок? — хнычу, пытаясь даже пустить слезу, но не идёт, зараза.

— Лер, не порть отпуск, а, — куксится Дан. — Ты же знаешь, я давно мечтал вот так, наедине с природой, с тобой.

— Лучше бы на Мальдивы, — ною я. — Вилла на воде, всё приватно, что мешало поехать туда?

— Туда мы ездили раз двадцать уже, всё, я тебя понял. Ты решила испортить нашу годовщину и добилась своего.

Даниил отстраняется от меня и расстегивает свой спальник. Встает и сдвигает молнию, открывая вход в палатку. Ледяной воздух врывается внутрь вместе с солнечным ярким светом. Сажусь в своём спальнике, моргая от белизны. За ночь всё накрыло снегом, приплыли. Как теперь идти дальше. Ну не хочу я!

Вообще эта поездка изначально мне не нравилась. Да и столько ходить я не привыкла. Попасть в октябре в тайгу могут только сумасшедшие. Но Даниил всё предусмотрел, и в принципе я не особенно боялась. Но сейчас, когда прошло пять дней, у меня элементарно не было сил идти дальше. Радовало то, что остался один день. Нам нужно было подняться на гору и оттуда полюбоваться красивым видом на тайгу. Легко сказать, а сделать и того проще, как заявил Даниил.

— Можно я вернусь домой? — всхлипываю тихо, но выбираюсь из палатки, прихватив свой пуховик.

Вокруг всё покрыто тонким слоем снега, что выпал за ночь. Глаза режет от солнечного света, и я прикрываю их рукой. Мне тепло в моём термобелье, которое обтягивает мою тушку как сарделька. На ногах удобные высокие зимние кроссовки. Моё тело в тепле, но кажется, что болит каждая его

клетка. Я не спортивная женщина, однозначно. Два раза в неделю посещать фитнес-клуб явно недостаточно, о чём говорят мои лишние двадцать килограммов. До сих пор удивляюсь, почему Даниил выбрал меня, такую пышку, поедающую сладкое как бульдозер. Или это я его выбрала, а он смирился. Да нет, у нас любовь с первого взгляда, я знаю. Два прожитых совместно года пролетели словно в сказке.

— Конфетка моя, иди делай свои женские дела и завтракай, — улыбается мне Даниил, который уже развёл костер и водрузил сверху закопченный чайник. — Только далеко не заходи. За палатку иди, не смущайся.

Я фыркаю, пробираясь в палатку. Она у нас большая и очень удобная, да и вообще мы с мужем, несмотря на наши финансовые возможности, готовились к этому походу основательно. У нас есть всё необходимое: хорошая тёплая палатка, все нужные вещи, даже маленькая газовая плитка.

У Даниила навороченное ружье, которое стреляет так громко, что я иногда даже оглохаю. Мы планировали питаться тем, что он поймает, но пока что нам приходится грызть сухарики, вяленое мясо и доедать тушёнку. Мне, привыкшей к изысканным блюдам нашего повара, это не совсем понятно.

— Пошли, птичка моя, — наконец произносит Даниил, произнося слово, которое я возненавидела за последние пять дней.

Мы уже всё сложили, выпили чай: я с последними сухарями, а Даниил доел остатки тушёнки. Сейчас я бы душу продала за чашку капучино и кусок чизкейка с шоколадом, но придётся потерпеть ещё пару дней.

Подъем по крутой дороге среди леса и огромных камней почти довёл меня до изнеможения. Три с половиной часа я шла, мокрая, уставшая и искусанная непонятно чем. Наконец, я падаю на огромный валун и перевожу дыхание. Перед глазами всё плывёт, язык на плече.

Я обещаю себе, что как только вернусь домой, сразу же начну заниматься спортом и сяду на диету. Мне всего двадцать шесть лет, а я чувствую себя как старуха, еле передвигаясь.

Оглядываюсь по сторонам и вижу красивый осенний лес, переливающийся из тёмно-зелёного в ярко-красный с мазками жёлтого и золотого. Жаль, что со мной нет красок и моего мольберта, я люблю рисовать и занимаюсь этим с удовольствием и почти профессионально.

— Лер, иди сюда, — зовёт меня Даниил, который забрался чуть выше и стоит метрах в десяти от меня. — Отсюда такая красота!

Кряхтя и охая, я поднимаюсь с камня, снова застёгивая на поясе ремни своего рюкзака. Ну давай, Лерка, ползи ещё немного, и твои мучения закончатся. Это последняя точка нашего путешествия, будь оно неладно. Завтра вечером я буду в гостинице, отмокать в ванной, пить дорогущее шампанское и есть свой любимый чизкейк.

— Лер!

— Да ползу, то есть иду я, — кричу Даниилу и подхожу к нему.

Прямо у меня под ногами крутой обрыв. Внизу я вижу быструю речку, не слишком широкую, но такую бурную, что большие камни на дне создают бурлящую преграду для прозрачной воды. Здесь высоко, и открывается такой вид, что захватывает дух. Тайга расстилается зелёным покрывалом со всех сторон. Снег уже растаял, обнажая краски осени.