Яд власти
Шрифт:
Слишком много благородных знает Великого Сахема в лицо. То ли дело Чёрный город, кварталы простолюдинов, которые никогда не бывали за Центральными воротами у подножия Утёса.
Утус Жуан подсказал небольшой и недорогой постоялый двор недалеко от Западных ворот. Если верить придворному летописцу, то найти его будет совсем несложно. И действительно, Саян, едва дойдя до последнего перекрёстка перед Западными воротами, заметил широкий двухэтажный дом. Над входом вывеска «Пивная кружка». Надпись немного облезла и полиняла. Буква «П» завалилась набок, словно уже отведала пивка. Рядом на толстой балке висит
Тепло, долгожданное тепло. Щёки приятно защипало. После стольких часов блуждания по ночному холоду руки и лицо буквально впитывают благословленные частички тепла. Просторный зал тускло освещён масляными лампами. Лёгкий стук тарелок и тихий гул голосов. Несколько ранних посетителей в расстёгнутых полушубках и тёплых кафтанах сидят за длинными столами.
А запахи. Какие же здесь божественные запахи. Саян шумно потянул носом. Картошка, хлеб, жаренное мясо. Саян сжал кулаки и спрятал их в карман плаща. А то недолго вырвать прямо из рта молодого здорового парня по близости аппетитную горбушку. Саян прошёл в глубь заведения и присел за свободный столик возле барной стойки. К нему тут же подошла служанка, немолодая женина в длинном платье и сером переднике. Из-под повязанного на голове платка выбиваются седые прядки.
– Угора, – дрожа от нетерпения, произнёс Саян. – Я шёл всю ночь и очень, очень проголодался. Что у вас там есть? Несите быстрей.
– Гречневая каша, молоко, хлеб и сыр вас устроят?
– Вполне, – Саян энергично кивнул.
Служанка, загадочно улыбаясь, ушла, но быстро вернулась. На столе, как по волшебству, появились большая миска с восхитительной гречневой кашей, кувшин с молоком, ломоть чёрного хлеба и кусок сыра. Последней на столешницу служанка положила простую деревянную ложку. Судя по отполированной до блеска рукоятке, ей пользуются очень и очень часто. Но, Саян судорожно схватил ломоть хлеба, сейчас не до личной гигиены. Наконец, плюнув на столовый этикет, Саян отправил в рот первую ложку обжигающей гречневой каши.
Не так давно, чаще всего от нечего делать, Саян, бывало, заделывался капризным гурманом. Уж как изводил поваров, уж что ему только не готовили. Рис, который нужно вести с далёкого юга, с жареной камбалой под томатным соусом, которая водится в море Дебар на том же далёком юге, самое простое, что ему подавали по утру после бурной пирушки. Зато сейчас, Саян глотнул прохладного молоко прямо из кувшина, он готов признать стряпчего «Пивной кружки» самым искусным кулинаром Вилуры и назначить ему пожизненную пенсию в тридцать полновесных серебряных виртов каждый месяц.
Сыр, каша, хлеб, молоко ухают в желудок лишь на доли секунды задерживаясь во рту. Вкусно. Невероятно вкусно, как бывает лишь после очень долгого и строго поста. Ну или холодной ночи на ногах.
Наконец, забросив в рот последний кусочек сыра и облизав ложку, Саян откинулся на спинку стула. Довольный желудок с наслаждением принялся за долгожданную работу. Саян расстегнул плащ, в дикой спешке совершенно забыл его снять. Тепло и сытость окончательно разморили. Руки отяжелели, веки то и дело скатываются на глаза, а ноги наотрез отказались брать на
Саян, подняв правую руку над головой, слабо шевельнул пальцами. Возле столика тут же появилась служанка.
– Как вам наша едва? – служанка льстиво улыбнулась.
– Великолепно, – Саян сытно рыгнул. – Сколько с меня.
– Три медных вирта, – тут же ответила служанка.
– Уважаемая, – лениво протянул Саян. – Я, конечно, слышал о диких ценах в Тивнице, но чтобы настолько. Но я готов заплатить вам целых три медных вирта, если заодно вы предоставите мне отдельную комнату для отдыха. Я чёртовски устал.
Служанка на секунду задумалась.
– Хорошо, витус, будет вам отдельная комната.
– Совсем другое дело, – Саян выложил на стол три монеты.
– Прошу вас следовать за мной, витус, – служанка быстро схватила деньги.
Саян с трудом выбрался из-за стола. Деревянный стул с треском опрокинулся на пол. Подъём на второй этаж показался длиннее дороги на Утёс. Хвала Создателю, обещанная комната нашлась рядом с лестницей. Служанка почему-то покраснела, когда показал рукой на дверь, но Саян не обратил внимания.
Комнату можно смело назвать эконом классом: узкий пенал с мутным оконцем, лежанка с голым матрасом и подушка их мешковины. Зато здесь тепло и нет храпящих на разные голоса соседей под боком. Как рассказал утус Жуан, если у постояльцев совсем туго с деньгами, то им приходится довольствоваться трёхэтажными нарами в большой общей комнате. А там и обворовать могут, и клопами поделиться.
Саян с шумом ввалился в комнату. Носки сапог с треском задели низкий порог. Захлопнув дверь и машинально задвинув засов, даже забыл поблагодарить служанку за предоставленный ночлег. Действуя в полумраке, Саян добрел до лежанки и плюхнулся на старый хрустящий матрас. Единственное, на что ещё хватило ума и сил – скинуть сапоги, снять пояс и запихать под подушку кошельки с деньгами. Одеяло в перечень удобств не входит. Саян укрылся плащом и уснул прежде, чем голова коснулась набитой соломой подушки.
Спал Саян долго и крепко. Сон не потревожили ни многочисленные шаги по скрипучей лестнице, ни громкие голоса в коридоре, ни даже драка с битьём посуды и матерной руганью в соседней комнате за тонкой перегородкой. Никто и ничто не могли помещать ему.
Ближе к вечеру, когда гул голосов в общем зале достиг апогея, Саян проснулся. Но не громкие разговоры разбудили его, а настойчивые позывы посетить уборную буквально вытолкнули из объятий благодатного сна. Саян, пошарив руками в темноте, нашёл сапоги и ремень. Не забыв про кошельки, накинув на плечи плащ, Саян вышел в коридор.
По обычаю постоялых дворов туалет находится на первом этаже рядом с общим залом. Саян, справив все дела, но так и не найдя, где можно было бы помыть руки, отправился в общий зал. Тело неплохо отдохнуло и с утроенной силой потребовало пропитания.
На улице давно стемнело. На постоялый двор, отметить завершение трудового дня, пришло много народу. Все столы и столики заняты, пришлось довольствоваться свободный местом рядом с подозрительным типом с тонкими холёными ручками, одетым в простенькую телогрейку.