Яд
Шрифт:
Тема звучала так: «Сравнение Дании с Норвегией с учетом природных данных этих стран и характера и рода занятий народов».
Критику сочинений ректор начал со слабых работ. Он сказал маленькому Мариусу.
— Ты, Мариус, пишешь удивительно плохо. И что за глупости ты нагородил на этот раз? Посуди сам. Ты написал: «Когда сравниваешь Норвегию с Данией, то видишь большое различие между этими странами. Норвегия — гористая страна. В Данни, наоборот, равнинная местность. В Норвегии, где преобладают горы, развито горное дело, которого нет в Дании, потому что там нет гор. К тому же в гористой стране
Укоризненно покачав головой, ректор сказал:
— Ах, дорогой маленький Мариус, все это, конечно, верно, что ты написал, даже совершенно верно, но ведь нет необходимости рассказывать о том, что и так всем ясно. Твое сочинение, Мариус, выглядит незрелым, печально незрелым…
Ректор с огорчением заходил по классу, о чем-то думая. Маленький Мариус понял, что ректор думает о невозможности перевести его в следующий класс.
Неожиданно ректор, проходя мимо Мортена Толстозадого, крепко хлопнул его рукой по затылку. И при этом с раздражением сказал:
— Этакую жару устроил в классе! Боже ты милостивый, право ведь дышать нечем!
Снова вернувшись к сочинению Мариуса, ректор стал читать:
— «Горы служат Норвегии хорошей защитой на случай войны. Врагам нелегко будет переправиться с пушками через Хьелен, [6] особенно зимой…»
Ректор, нахмурившись, сказал:
— Это ужасно, Мариус, что ты настроен так воинственно! Ну сам посуди — кому нужно переправляться через Хьелен с пушками? Шведам? Шведы — наши лучшие друзья и братья. И с этим братским народом мы давно слились бы воедино, если б вовсе не было этих гор. Кстати, скажу: один из вас как раз и проводит эту светлую мысль в своем классном сочинении.
6
Хьелен — северная часть Скандинавских гор.
Первый ученик Брок скромно заметил:
— Такая мысль проводится в моем сочинении.
— Да, это у тебя написано, Брок! И это очень хорошо. А Мариус, напротив того, предпочитает воинственные возгласы.
Тут ректор с раздражением закричал:
— Нет, вы только послушайте, что он дальше пишет! Он пишет: «Если сравнивать народы, то каждому станет ясно, что датчане народ мягкотелый в сравнении с норвежцами».
Невыносимая жара в классе сделала ректора еще более раздражительным. И он, свирепо почесав свой затылок, сердито заговорил:
— И в нескольких других сочинениях говорится об изнеженности датчан! С какой стати потребовалось писать об этом? Да, конечно, похвально любить свою родину, но патриотизм не должен переходить в национальное высокомерие! Это грубая ошибка! Нельзя свысока смотреть на другие нации и восхвалять только свою собственную! Это, я бы сказал, комично для такого маленького и бедного народа, как наш народ, которому, вообще говоря, и нечем особенно гордиться…
В классе стало невыносимо жарко. И поэтому отличное сочинение Брока не было зачитано. Ректор велел открыть все окна и двери. Однако поднялся сквозняк, и тогда ректор велел всем ученикам выйти во двор. В порядке наказания в классе остался только Мортен Крусе.
Во дворе было грязно и холодно. Дождь
Маленький Мариус топтался по грязи и с беспокойством думал о следующем уроке. По его подсчету выходило, что учитель арифметики непременно вызовет его.
Абрахам вчера прошел с ним все, что было задано, и он как будто бы все понял и во всем разобрался, однако почему-то был уверен, что у черной классной доски он не сможет ответить учителю, сколько будет два плюс два.
В класс вошел старший учитель Абель. Он вошел слегка танцующей походкой и при этом что-то негромко напевал, вернее — мурлыкал. Это было явным признаком его отличного настроения. Но это вовсе не утешило маленького Мариуса. Именно в таком настроении учитель Абель имел привычку едко подтрунивать над учениками.
На руке учитель почти торжественно нес свой белый непромокаемый плащ. Среди учителей Абель считался франтом. Он и в самом деле постоянно поражал своих коллег оригинальными нарядами — какими-нибудь светлыми брюками либо галстуком в красную крапинку. В настоящее же время гордостью учителя был этот белый дождевой плащ из гуттаперчи.
Коллеги Абеля, которые не следили за модой, да и подчас носили не совсем опрятные воротнички, почтительно ощупывали и даже обнюхивали шикарный плащ Абеля. При этом спрашивали о цене и получали должный ответ.
Что касается педагогического принципа Абеля, то он был таков: учитель делил школьников на две категории — на тех, кто может изучать математику, и на тех, которые совершенно неспособны к ней. За один какой-нибудь месяц учитель Абель брался определить, к какой категории следует отнести того или иного мальчика.
Исходя из этого педагогического принципа, он всячески тянул способных учеников, а остальных со спокойной совестью оставлял на том уровне знаний, какой они уже имели.
Итак, учитель Абель вошел в класс. Но прежде чем сесть за кафедру, он своим шелковым платком смахнул пыль со стула.
Засим учитель достал из кармана записную книжечку и принялся просматривать ее.
Маленький Мариус задрожал, полагая, что сейчас вызовут его. Однако учитель вызвал Брока. Мариус едва мог поверить в свое счастье. Было похоже на то, что Абель станет вызывать учеников по алфавиту, и тогда очередь до Мариуса не дойдет.
В классе только недавно начали изучать уравнения первой степени с одним неизвестным. И маленький Мариус вместе со всеми старательно решал многочисленные задачи — в поисках этого неизвестного икс.
Нередко в классе говорили, что этот икс будто бы найден. Более того, все задачи с этим иксом и их решения в конце концов оказывались и в тетради самого Мариуса. Но даже и тогда этот загадочный икс оставался для него по-прежнему далеким и неизвестным.
Обычно Мариус не спускал глаз с икса, когда его выводили на доске. Он честно списывал себе в тетрадь, как этого икса, словно лисицу, гоняли со строки на строку, преследуя его умножениями, сокращениями, дробями и всевозможной чертовщиной, пока несчастное, измученное животное не оказывалось загнанным в одиночестве на левую сторону — и тут неожиданно выяснялось, что этот страшный икс был всего-навсего совершенно безобидным числом, например — 28.