Яд
Шрифт:
— У меня возникали сомнения. Но, когда я услышал о тревожных случаях в Высоких морях, я начал понимать, как все это происходило. Эдвардс был моим другом, — тихо сказал он, пока тело Оливии немело. — Я был потрясен, когда узнал, что он разбился из-за пьяного ступора. Я знал, что он не выпивал. А с лордом Хортоном мы сотрудничали годами. Я много раз приглашал его в дом, но, как ты сама уже знаешь, он отказывался прибывать на берег.
Красные точки появились на руках Оливии. Она в ужасе смотрела, как они набухают до волдырей, чешутся с такой силой, что она едва
Но этого не было. Нет, она прекрасно знала, что оказалась в этом плену на часы… Онемение впивалось в нее, и она никак не могла это остановить.
— Странно, что двое таких сдержанных мужчин умерли из-за поступка, что был им не свойственен, — отметил Гаррон, глядя ей в глаза. — У Тристана было несколько талантливых дипломатов. Но им было сложно иметь дело с теми, кто отказывался пить или сходить с корабля. Нет, я сразу понял, что только большая сила могла бы убедить их так резко измениться. И разве есть сила опаснее, чем красивая женщина, умеющая обращаться с ядом бандитов?
Гаррон отвел взгляд, голова Оливии беспомощно опустилась на стол. Она уже не могла удерживать себя. Ее легкие дышали, а сердце билось. Глаза оставались открытыми, но она ничего не видела за волнами волос, упавших на них.
— Женщина, — процедил Гаррон. — Этот термин я использую свободно, мадам. По возрасту тебя уже можно назвать женщиной. Но, поговорив с тобой, я увидел, что тебе не хватает понимания, что приходит с опытом. Я ощутил, что тебе нужно самой попробовать укус своих ядов. Потому, когда я рассказывал об инструменте, я воспользовался шансом и подменил чашки.
Он встал с кряхтением. Она услышала скрип стула, стук его сапог. Мир закружился, ее тело перевернули. Мгновение она падала, потолок мелькнул над головой, желудок подпрыгнул к горлу, она пошатнулась.
Но, к счастью, на пол она не упала. Ее кожа была онемевшей. Она ощущала слабо прикосновение Гаррона, он поднял ее на руки. Это словно было не в реальности.
— Надеюсь, яд не смертельный, — пробормотал он, пока нес ее из комнаты. — Тебе еще многому нужно научиться… и я хочу научить тебя.
Научить ее? Что он имел в виду?
«Не глупи, Оливия, ты прекрасно знаешь, что он имеет в виду, — возмутилось ее сознание. — Он хочет сделать то, что собирались сделать все, кого ты убила. Он хочет разрушить тебя».
Холод застыл в ней, Гаррон нес ее по коридору, по лестнице. Она знала, что он будет пытать ее. Она убила его друзей. Так что он имел полное право ранить ее.
Но это будет хуже ударов Тристана. Он нес ее в комнату, потому что собирался сломать ее. Он хотел ранить ее так, как она не забудет. Он хотел унизить ее, пока яд будет держать ее в оковах… чтобы она ощутила всю горечь поражения.
Он опустил Оливию на кровать, и она клялась, что не сломается. Что-то горело под ее кожей, отгоняло зуд волдырей. Другая женщина в ней бросала вызов Гаррону. Она
Ведь боль тоже была ядом.
Руки Гаррона казались особенно грубыми рядом с ее бледной и гладкой кожей, он поднял ее ладонь и повернул, стараясь не задевать волдыри.
— Я думаю, мадам, что красивая молодая женщина с таким навыком алхимии и благородными защитниками может быть не только политическим оружием. Тристан заставил тебя служить ему, да?
Даже если бы она могла кивнуть, она бы этого не признала. Гаррон пытался выкопать боль, которую мог использовать против нее. Наверное, он потом шептал бы это ей на ухо, пытая ее.
Но Оливия не моргнула. Она смотрела ему в глаза и надеялась, что он прочтет там предупреждение: ему лучше убить ее, пока есть шанс.
— Ты храбрее, чем я ожидал, — пробормотал Гаррон, опустив ее руку рядом с ней. — Я жду наши уроки.
Он повернулся и пошел к двери ловким и решительным движением, Оливия даже удивиться не успела. Она все еще была в шоке, а в комнату ворвались две служанки.
Она узнала первую, общительную служанку, что отвела ее на ужин. Она замерла на пороге, прижала ладонь к груди и охнула при виде волдырей.
— О, мисс Оливия! Гаррон сказал, что вы задели плющ… это противная штука, не поспоришь.
Вторая служанка опустила глиняный кувшин на стол рядом с ее кроватью. Женщины повернулись к Оливии. Они крутили ее, раздевая догола. Как только она стала обнаженной, они приступили к обработке волдырей.
Кувшин был полон прозрачной мази, которую служанки густо мазали на ее раны. Она притупляла боль, прогоняла зуд. Мазь засыхала, но оставалась прохладной, что помогало справиться с пылающими волдырями. Но Оливия все еще была насторожена.
Это была часть пытки Гаррона? Он хотел, чтобы она подумала, что избежала наказания, чтобы потом обрушить его на нее?
Как только служанки покрыли ее мазью, они оставили ее обнаженную на кровати.
— Я сталкивалась с плющом раньше, мисс, и он заживет быстрее, если будет дышать, — сказала общительная служанка и ускользнула за дверь.
Оливия лежала полночи без сна, убежденная, что Гаррон задумал что-то ужасное. Может, он хотел держать ее в плену, пока Тристан не согласится на лучшие условия. Если бы она могла двигать руками, то рассмеялась бы от этой мысли.
Тристан и медяка за ее свободу не даст… он, наверное, еще пришлет Гаррону список, как лучше пытать ее.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Капюшон и маска
— Осторожно, мисс. Знаю, вы этого не хотите, но мистер Гаррон просил увидеть вас, и он настаивал на этом.
Оливия стонала, пока служанка укутывала ее тело в тонкую простыню. Часть ее была рада тому, что она могла стонать. Значит, онемение проходило. Но другая ее часть скалила зубы, простыня прижалась к ее телу, и жар остался при ней.