Яд
Шрифт:
Это ей все же нравилось. Было что-то в крупном звере, присмиревшем в хватке леса, что вызвало ее улыбку. Это место было пятном, шрамом от существа, что пробило лес. Но почему-то ей нравилось, что лес хранил такой секрет. Это удивляло.
А Оливия любила сюрпризы.
— Что ты хотел мне показать? — спросила она, их лошади уже несколько минут шли в тишине.
Гаррон отчасти обернулся и ответил:
— Терпение, мадам. Мы почти на месте.
Он повел их от берега к холму. Выпирающая вершина холма была лысой, и вид не закрывали деревья. Небольшой ручей бежал вдоль его задней стороны, и густой покров травы окружал его. Гаррон спрыгнул
— Сюда, — сказал Гаррон и пошел к краю холма.
Оливии пришлось бежать, чтобы поспевать за его шагом, она отчаянно сдерживала восторг. Почему с ним даже такие простые вещи были… интригующими? Может, дело было в его спокойном взгляде, или в том, что он мог даже к поразительным вещам относиться холодно. Она даже не знала, что ожидать от Гаррона.
Он сам был сюрпризом.
Он остановился в конце холма, и Оливия встала рядом с ним. Она проследила за его пальцем, указывающим на землю под ними, где развалины старого дома лежали у водной гряды. Их истерзало солнце, разбил дождь, почти захватили сорняки, но стены еще возвышались. Дом, наверное, был не меньше дома Гаррона, и домики слуг были вокруг него, и каждый был разрушен сильнее предыдущего.
Пристани выпирали ветками из каменистого берега у дома, но тоже были разбитыми. Скелеты рыбацких лодок торчали из мутной воды. Их бока пробили волны, густой мох рос на их коже.
Это было странно… но Оливии почему-то казалось, что она стоит перед надгробием, словно кости маленькой деревушки теперь лежали у края озера. От этого ее ладони стали кулаками, а кончики пальцев похолодели.
— Что это за место? — прошептала она.
Гаррон сцепил руки за спиной, глядя на развалины.
— Тут жил наш сосед много лет назад. Он был человеком морей, который достиг успеха, поставляя в лесные таверны рыбу. Сильнее всего он процветал зимой, когда мясо заканчивалось в кладовых.
— Торговец рыбой?
— Да.
Оливия смотрела на руины, пытаясь понять, что Гаррон хотел показать ей. Она была уверена, что он хотел научить ее чему-то, он ничего не делал просто так. Но хотя озеро и далекие берега впивались в обрывки ее памяти, она не могла вспомнить ничего о доме.
— Что случилось с торговцем рыбой?
— Скорее всего, добрались бандиты, — сказал Гаррон сквозь сжатые губы.
— Скорее всего? Ты не уверен?
— Нет. Племя бандитов жило там, — он указал на другой берег. — Но у торговца рыбой был талант, связанный со словами. Он не прогонял бандитов, а часто торговал с ними. Я слышал, он даже дарил им долю улова каждую неделю, чтобы их дети не голодали. Отец говорил, что торговец рыбой любил все дикое, что его не интересовала торговля, в которой не было ни капли опасности, что он предпочитал хищность земли лжи людей. Жаль, я не смог узнать его лучше. Но я был ребенком в ночь, когда сгорела деревня торговца рыбой, — тяжко сказал Гаррон, сжимая ладони за спиной. — Несколько стражей смогло добраться до Панвотча, прося о помощи. Отец тут же поехал туда. Я остался дома и помогал слугам ухаживать за жителями деревни. Я помню жену торговца рыбой среди них… она была сильно ранена. Боюсь, к моменту, когда она попала к нам, мы уже ничем не могли ей помочь. Она выла всю ночь. Я этого не забуду, — Гаррон яростно вскинул голову, взгляд стал пронзительнее. — Она кричала из-за новорожденной дочери, которая, по ее словам, точно не выжила в пожаре. Она рыдала, пока не умерла в холоде ночи. Когда
Когда Гаррон замолчал, Оливия поняла, как громко кричал лес. Маленькие существа ожили в ночи, весело стрекотали, пока солнце умирало, наслаждаясь его кровью.
Оливия сосредоточилась на криках. Она смотрела на пятно солнца на озере, чтобы не видеть маленькую деревню.
— Когда я услышал, как ты стала подопечной лорда Бассета, признаю, я удивился. Конечно, нет возможности узнать точно, — согласился Гаррон. — И я не хотел рассказывать тебе. Думал, тебя это только расстроит. Но когда ты рассказала о торговце рыбой, я подумал…
— Кому сейчас принадлежит озеро? — сказала Оливия. Она пыталась не обращать внимания на то, как резко прозвучали слова, но они все еще звенели в ее ушах.
Брови Гаррона приподнялись, пока он обдумывал ее вопрос.
— Торговец рыбой был ребенком морей, у него не осталось наследника, так что закон потребовал вернуть эти земли совету, хотя им было сложно избавиться от бандитов. Они годами истребляли их…
«Тристан».
Оливия улыбнулась, а Яд бушевал, и ее тело немело, а вены трепетали…
— Мне не нравится этот взгляд, мадам, — строго сказал Гаррон.
— Ничего страшного. Уверяю, я управляю собой, — она расправила плечи и вернула маску на место. — Видишь? Это был миг слабости… ты не можешь винить меня в этом.
Гаррон проворчал, что не может, и Оливия повернулась к деревушке.
— Я решила выйти за лорда Бассета.
Гаррон тяжко вздохнул.
— Это будет самое выгодное решение, это точно. Уверен, ты не пожалеешь. И будет приятно не переживать, что твои сапоги снова испачкают мои полы.
— Я тоже буду скучать, — сказала Оливия, ухмыльнувшись от его хмурого вида. Она подошла ближе. — Может, ты мог бы оставить мне что-нибудь на память.
— Нет. Не обсуждается.
— Прошу. Ты не отправишь меня замуж, не позволив последнее… приключение, да?
Он нахмурился.
— Отправлю. Кстати о шалостях… тебе лучше наполнять кубок лорда Бассета на свадьбе чаще. Мы знаем, что ты — запятнанный цветок, мадам. Чем меньше он помнит, тем лучше.
Он был, видимо, прав. Он всегда был прав.
Оливия вздохнула, смирившись с тем, что сдастся с Гарроном… пока что. Пока она не разберется с Тристаном. Эта игра будет медленнее, чем ей хотелось. Но, если она выйдет за лорда Бассета, она сможет убедить его привезти ингредиенты из любого места: пустыни, долин или даже Беспощадных гор.
Где-то в Королевстве есть растение или корешок, что ослабят его силы, формула, что подкосит Тристана. Она с радостью потратила бы годы на это, Яд не даст ей успокоиться, пока он не умрет.
Даже теперь Яд стонал в ее груди. Она смотрела на развалины деревни, из нее вырвался смелый вопрос:
— Как звали торговца рыбой?
— Боюсь, я не помню его имя, только фамилию.
— Какой она была?
Гаррон щурился, глядя на мрачные тучи.
— Думаю, Д’Мер.
* * *
Короткий месяц спустя Оливия вернулась на Зеленокровь и тревожно расхаживала в покоях лорда Бассета.
Похоже, она так привыкла носить тунику и штаны, что свадебное платье сдавливало ее. Почти всю церемонию она пыталась вдохнуть, почти весь ужин надеялась, что ребра не треснут в корсете. И теперь ей нужно было ждать, пока лорд Бассет попрощается с гостями.