Ядерная ночь. Эвакуация.
Шрифт:
— Так не пойдёт! — остановил я их. — А оружие на место убрать? — Бережное и ответственное отношение к оружию — это ещё один из наших ритуалов. Можно не разобрать монументальные сооружения из кубиков, не разложить по коробкам стройные колонны машинок и строительной техники, но оружие, даже деревянный меч или резиновый нож, — святое! Пришлось даже сделать в Илюшкиной комнате специальную стойку для него. Здесь её, конечно, нет, но правила от этого не меняются.
— Папа, а куда его убрать? — «Н-да, недоработочка — специального места для него пока нет… Надо срочно придумать…»
— Пока положите вот сюда, на диван, а так — будете хранить рядом с кроватью. Как я делаю! — «Уф, выкрутился! А Ирке надо объяснить, что
Несмотря на перенаселённость дома, нам пока удавалось поддерживать нормальные условия для малышни. Для дневного отдыха им выделили нашу комнату с её безразмерной кроватью, на которой, при наличии желания и некоторого терпения, можно было положить и половину взрослых, обитающих в доме. С ребятами вышло ещё проще — совсем маленьких «парковали» в колясках и люльках в одной из спален, а бузотёров вроде Илюшки и Яна (благо что детей такого возраста у нас в усадьбе было ещё двое) раскладывали ровными рядами на «траходроме», выделив каждому по персональному одеяльцу. Правда, пришлось построить загородку, отгородившую собственно спальные места от окна и стены — опасались проникающей радиации и того, что детки смогут открыть окно. Не знаю, насколько это поможет от радиации, но до окна нашим парням добраться будет действительно сложно — конструкция вышла капитальная.
Почитать про приключения грустного шведа Петсона и его кота предстояло Ярославе, так что я поцеловал сына в белобрысую макушку и отправился по своим делам. Стоило проведать молодёжь, занимавшуюся «рукоделием» в гараже.
— Папа, — окликнул меня Илья, когда я уже открывал дверь в коридор, — а мне йогурта хочется, а у нас нет. Ты в магазин когда поедешь?
— Скоро, сынок. Скоро! — «Ну а что ему сейчас можно ответить?»
За последние два дня «усадьба» так изменилась, что совсем перестала напоминать о «дачной идиллии» былых дней. От входа в дом до бани и «барбекюшницы» пролегли крытые переходы из плотной полиэтиленовой плёнки. Конечно, нехватка строительного материала сказалась, и «туннели» вышли невысокими. Но я, к примеру, мог пройти по ним лишь немного пригнувшись. Про женщин наших и говорить нечего, а им в основном и предстояло этими переходами пользоваться.
У ворот организовали «станцию дегазации автотранспорта», благо с водой на участке всё нормально, и «Кархер» в хозяйстве имелся.
Так что мы имели полное право собой гордиться — рекомендации наших специалистов-противорадиационников выполнены, по крайней мере на четыре с плюсом!
Ох, не зря я попросил старшего лейтенанта Колмогорова на прощание дать совет, как нам жить дальше.
Иван тогда даже немного расстроился:
— Вот я, садовая голова! Сто раз бы успел рассказать, пока тут ангелов изображали. Если коротко, то слушай, а лучше запиши! Есть такое «правило семи». Не очень, конечно, научное и, если честно, не совсем точное, но простое для запоминания. Через семь дней — активность изотопов будет вдесятеро меньше, чем через сутки после взрыва, а через семью семь — в сто раз. Ну а через, скажем, год, это семь в кубе — в тысячу. Таким образом, — в голосе старлея появились интонации лектора из общества «Знание», — буквально через неделю основную опасность будет представлять только радиоактивная пыль и осадки, и основной проблемой будет борьба с проникновением этой самой пыли в организм человека.
Проблемка многоплановая, но, разбив её на составляющие и решая каждую часть отдельно, можно справиться довольно легко. На ближайшее время главное — не надышаться и не натаскать эту пакость в жилые помещения. Так что без противогазов, респираторов или хотя бы тканевых масок на улицу ни ногой!
— Так выполняем, сам видишь, — я оторвался от блокнота.
— Молодцы,
— Как приедем, обязательно сделаем.
— Ну а потом, через недельку или около того — стараться не поднимать осевшую на улице пыль и снова не натаскать в помещения. С водой определиться и постараться сделать запас, ну, или перегонять.
В гараже, куда я отправился после «обхода владений», царила нормальная рабочая обстановка, более подошедшая какой-нибудь мануфактуре времен царя Гороха. В воздухе стояли клубы пыли, на полу валялись деревянные обрезки, инструмент и (ай-ай-ай!) пара окурков. В скудном освещении (шестидесятиваттка под потолком и пара дохленьких настольных ламп на верстаках — это маловато на тридцать «квадратов») можно было разглядеть, что работа кипела вовсю — трое ребят под руководством Камчатки и Химика колдовали над каким-то странным сооружением, представлявшим собой деревянную раму с подвешенной внутри конструкцией из труб, как раз и подсвеченной одной из настольных ламп, стоявшей на полу…
— … протекает всё равно! Я говорил, на резьбе делать надо! — Андрей, по-хитрому изогнув руку, ковырялся в сплетении железяк.
— А не всё ли равно? Ведь наружу протекает, а не мимо фильтра… — Витька-Химик, чьё лицо было практически незаметно в тени, развалился на стуле чуть поодаль.
— Здорово, кулибины! Над чем пыхтите?
— Фильтр для воды, командир, — морпех отошёл от устройства и достал из кармана сигарету.
— Андрюх, вот от кого не ожидал, так это от тебя! — пришлось попенять ему. — Вы дышать-то чем здесь будете? Я про про пожарную безопасность даже не говорю! А ты, Виктор, куда смотришь?
— Да он говорит, что так ему думается лучше, — виновато пробормотал наш спец.
— В следующий раз увижу, заставлю оборудовать себе курилку по всем правилам. На улице!
— Понял, командир! Больше не буду.
— Ладно, проехали. Про бандуру свою расскажете?
— А чего тут рассказывать? Фильтр нам всё одно нужен… — Витя поднялся со стула и подошёл к агрегату. — Но нам не абы какой подойдёт. Фабричные, конечно, неплохи, но где их взять? Да и есть ещё одна проблема, всё с той же радиоактивностью связанная…
— Какая?
— Элементы должны быть сменными. А то накопится вся эта фигня на фильтре, и он сам фонить будет.
— И как это обошли?
— Многостадийной фильтрацией на подручных средствах. Вот здесь, — он похлопал по самой верхней трубе, торчавшей вверх под углом градусов в сорок пять, — у нас песок. На нём оседают самые грубые фракции. Дальше вода самотёком попадает на фильтр, который мы тряпками забили. Он расположен здесь, — рука его показала куда-то в глубь агрегата. — Последняя стадия — угольный фильтр. Его, конечно, лучше активированным углём заряжать, но и обычный подойдёт. А здесь отвод в резервуар-отстойник. Но я думаю заменить на испаритель — тогда вообще дистиллированную воду получать можно.
— Серьёзная конструкция, — похвалить ребят действительно стоило. — А производительность какая?
— Пока не испытывали, но по прикидкам — литров пятьдесят в час.
— А элементы фильтрующие как заменять будете?
— Очень просто. С песком, самая верхняя, она опирается на воронку, и достаточно сделать так, — Витька подошел к фильтру и просто потянул упомянутую трубу вверх. — Как она снимается! — Он продемонстрировал мне деталь, в которой я опознал отрезок водостока, хрен знает сколько лет валявшийся под верстаком. — С «тряпичными» всё несколько сложнее — их к раме хомутами притянули, — Химик постучал по деревяшке. — Но труба с одного конца открытая, так что выковырять элементы несложно… И вообще, можно перед использованием к тряпке верёвочку привязать, и за неё вытаскивать. А вот с углём до сих пор возимся, протекает крышка, зараза. Её бы на резьбе сделать, но плашки подходящей не нашли.