Ядерная ночь. Эвакуация.
Шрифт:
— Здорово, мореман! Есть работёнка. Поможешь?
— И вам не хворать, товарищ капитан! Только я не моряк, а морпех… Чего делать-то будем?
— А, немного плотницкой работы для обеспечения радиационной безопасности. Тамбур на вход сделать надо. Четверть часа попыхтим — это максимум.
Андрей согласился сразу, и, забрав из гаража инструмент, стремянку и гвозди, а из сарая — рулоны плёнки, мы приступили к работе.
Вопреки моим предположениям, работа заняла куда как больше времени — удерживать мелкие гвоздики руками, затянутыми в резину, оказалось тем ещё развлечением, к тому же приходилось
Крыльцо теперь было плотно затянуто плёнкой, а вход прикрывали два полотнища, подвешенные с шагом в двадцать сантиметров.
«Эх, ещё бы компрессор воздушный приспособить, чтобы пыль сдувать… Вот только от чего его запитывать будем? Есть далеко не нулевая вероятность, что скоро электричество на ватт-минуты считать будем! Но так или иначе кое-что мы уже сделали и теперь неплохо бы узнать последние новости! — Привычно бросив взгляд на запястье левой руки, я мысленно чертыхнулся, поскольку часы были скрыты зеленоватой резиной защитного костюма. — Надо будет какие-нибудь простенькие механические с широким ремешком надыбать и поверх рукава надевать. Помнится, электроника в условиях высокой радиации на счёт „раз“ загибается, так что механические в самый раз будут. И вообще, надо сесть и с мужиками обмозговать, как дальше жить, а то многие привычные вещи скоро далёкой-далёкой сказкой казаться будут. Начиная от туалетной бумаги и заканчивая чистой водой и лекарствами».
С этими невесёлыми мыслями я поманил морпеха и распахнул дверь в дом.
— Винца для цвета лица? — Виталик достал из сумки бутылку.
— Не откажусь.
Для «тайной вечери» мы выбрали чердачную комнату, в которой разместился кабинет его отца, впрочем, никогда по назначению не использовавшийся, а служивший своеобразной кладовкой для ценных, но не сильно нужных вещей. Вовка, к примеру, восседал сейчас на громадной спортивной сумке с Виталькиной хоккейной формой, в углу громоздились сваленные в одну кучу детский манеж, складной велосипед и пара сноубордов. Довершал безумный натюрморт массо-габаритный макет дегтярёвского ручного пулемёта, валявшийся на широком подоконнике.
Стаканы, естественно, с собой прихватить забыли, но когда это было проблемой для русского человека? Воспользовавшись швейцарским ножом, хозяин дома раскупорил бутылку, сделал первый глоток и протянул сосуд мне:
— Нас жаждет видеть местное начальство…
— Которое? — отхлебнув, поинтересовался я и передал вино Володе.
— Самое главное — командир базы и военком.
— А местные гражданские начальнички как?
— Как, как? По хребту лопатой! — улыбнулся Виталик, принимая у Вована тару и аккуратно закупоривая её. — Они, как я понял, ещё вчера права качать попробовали. В духе «народ должен заботиться о своих слугах» и «ты — тупой „сапог“», ну и огребли…
— Ты это серьёзно? Кстати, что, всего по глотку?
— Более чем… То есть разрешаю сделать ещё по одному, — пробка снова покинула горлышко, и бутылка сделала ещё один круг — на этот раз в полной тишине. — И сейчас нас жаждет видеть местная хунта, — Сибанов снова запечатал сосуд с лечебной жидкостью и убрал его куда-то за диван.
— А на кой мы им сдались? — проводив взглядом
— А я им идейку небезынтересную вчера подкинул… В духе нынешних времён.
— Это какую же?
— Да работёнку нам непыльную подыскал… До конца, считай, жизни.
— Страховка хоть по ней есть?
— Из-за неё и впрягся. Короче, хочу организовать специальную службу.
— На кой ляд нам здесь и сейчас разведка?
— Разведка, друг мой, нужна всегда. И нечего на окно коситься. Лет через несколько… люди снова всякого захотят, в том числе и чужого… — Пауза, наверное, должна была означать «если выживем». — А контакты и агентуру уже сейчас надо организовывать.
— В свете твоей идеи у меня сразу два вопроса появились. Первое, а ты не думал, что солнечногорские тоже из разведки? Второе — я тут при чём?
— От ты въедливый, честное слово! — Виталик театрально всплеснул руками. — Отвечу сразу на второй вопрос. Вот за такую въедливость ты мне и нужен, плюс ты о разведке в стиле каменного века тоже не понаслышке знаешь.
— А «каменный век» тут при чём? — не понял я аллегорию друга.
— А это когда ножками, ножками, и никакой тебе спутниковой связи с интернетами всякими. А у тебя ВУС соответствующий, вот и будешь нашими глазами.
— Что, один?
— Ну да, а кто себе уже команду за один день сколотил? — усмехнулся Сибанов.
— Это к делу не относится, — буркнул я. — А на первую часть ответить не хочешь?
— Про «подсолнухов»?
— Да.
— Так они же не агентуристы и не «экономики». Плюс кто нам запрещает иметь две службы?
— Нам?
— Так точно, товарищ капитан! — хохотнул уже Володя. — А почему так, это ты в городе узнаешь.
— Короче, собирайся! — попытался прекратить зарождающуюся дискуссию Виталик. — В курс дела по дороге введу.
— Нет уж! Давай сейчас, а то знаю я вас… — не согласился я. — Больше времени на обдумывание останется, ну и на подбор аргументов, конечно.
— О’кей. Объясняю, почему нам, — Виталий опустился назад в кресло, с которого было встал. — Бежать нам, как ты понимаешь, некуда, да и незачем. Только если радиация совсем достанет. Но на такой случай тут неподалёку есть бывший ЗКП [6] товарища Сталина.
— Да ну? — в подобное верилось с трудом. — А почему не домик, где Берия малолеток растлевал?
6
Запасной командный пункт.
— Во-первых, товарищ Берия никого не растлевал, уж тебе это должно быть хорошо известно! — назидательно покачал пальцем Сибанов, а потом полез во внутренний карман куртки и, достав сложенные листки бумаги, протянул их мне.
— Н-да, Государственный Комитет Обороны — это серьёзно! — пробормотал я, прочитав шапку. — А ты уверен, что его построили вообще?
— А то! Я даже вход нашёл.
— А внутри?
— Не входил пока, там дверь или автогеном резать, или взрывать. Но это — на крайний случай.