Ядерные материалы

Молчанов Андрей Алексеевич

– Мы опять переходим на "ты"?

– Думаю, пришла пора. Так вот. Мне известно не только твое имя, но и общий состав банды. Твои подчиненные тут ни при чем, их как раз в излишней откровенности не упрекнешь. А секрет моего обладания информацией, нежелательной для посторонних ушей, заключается в следующем...
– Он выложил перед Егоровым диктофон.
– Вот, внимай...
– нажал на кнопку воспроизведения.

Запись Егоров прослушал, снисходительно усмехаясь. Спросил:

– Ну и что?

– Да ничего для

тебя хорошего, - ответил Каменцев враждебно.
– Знаешь, что это за адрес, где я вроде бы просил в долг деньги? Там живет милая, добрая старушка. У нее я сделал копию с этой кассеты, запечатал ее в конверт, и вечером того же дня конверт с пояснительной запиской был вручен ее сыну, моему приятелю. Приятель - начальник управления Службы внешней разведки. Тот факт, что конверт вручен, могу доказать тебе прямо сейчас, давай телефон, позвоню. И там все - про пластид, про меня, грешного...

– Ах ты, гаденыш...
– прохрипел мафиозо.

– Уйми эмоции!
– холодно и твердо произнес Каменцев.
– Гаденыш - это ты. Мерзкая уголовная сволочь. И настало время тебя, умника, процитировать: самый верный способ обращения с такими, как ты, при достижении необходимого результата - грубый шантаж. Ты ведь только силу ценишь, только ей подчиняешься? Вот тебе и сила. Теперь. Повторю: генерал - мой приятель. Умный, тонкий, сочувствующий мне человек. И если через определенное время я не буду выходить на его связника, твоей банде - конец!

– Красиво, - помедлив, безучастным и ровным тоном произнес Егоров, почесав затылок.
– Более того: настолько грамотно и смело, что я предлагаю тебе свободу, квартиру, документы и стабильную работу в связке со мной...

– Плевал я!
– сказал Каменцев.
– На все твои золотые миражи! Договор будет таким: я тебя не закладываю, мне как раз очень даже с руки, что этой взрывчаткой ты свое же братское отребье в клочки разнесешь! А меня ты сейчас отвезешь к Наде. И обеспечишь мне уход в Штаты. На том все и рассасывается.

– Сколько взрывчатки свистнули мои огольцы?
– внезапно переменил тему Егоров.

– Кто знает... Если ориентироваться на запись - двадцать килограммов, сам слышал. Перед Москвой была остановка. Пластид грузили в красную "Ниву". Мне в тот момент приказали замереть на сиденье, как пришпиленному. Я и замер. И толком ничего, естественно, не видел.

– Какие гарантии, что генерал не проявит инициативы?
– спросил Егоров.

– Такие, что, если он ее проявит, я - снова сел... А по прибытии в зону получил заточку под ребро.

– Логично. Но как только ты долетишь до Америки...

– Правильно рассуждаешь, - сказал Каменцев.
– У тебя ведь одна проблема - время. Тебе надо выиграть месяц, чтобы замести следы. Где-то так... Отправь меня в Штаты кораблем... Если что - даешь информацию: на борту беглый преступник... Вот таким образом мы выкуем общую связующую цепь.

–

Так, значит, едем к Наде, - произнес Егоров задумчиво.
– Ладно. . едем! Жди звонка. Дам я тебе одного хрена из кадров Морфлота... Но договариваться будешь без ссылок на меня... Вот же...
– Мотнул, как боксер после пропущенного удара, головой.
– Это называется: был дурак, но фишка перла!

– Ты выведешь меня на Геннадия?
– уточнил Каменцев.

– Ну ты даешь...
– процедил Егоров.
– Не, мне правда жаль тебя от себя отпускать...

– Придется!
– железным голосом произнес Егоров.

– Сошлешься на Вовку Крохина. Его я предупрежу. Скажешь, хочу беспошлинно ввезти машину, нужен паспорт. А там потихонечку подведешь его к вопросу о плавании в Штаты... Но для начала исполним некоторую формальность. Он набрал номер телефона. Обернувшись к Сергею, приказал: - Ну-ка, быстро давай мне адрес старушки...
– И, следуя диктовке Каменцева, повторил номер дома и квартиры неизвестному собеседнику, заодно напутствовав его: - Пробей, кто сын. Говорят, будто генерал гэбэшный, разведчик, маму его... Жду! Срочно!

Телефон зазвонил через пять минут, проведенных в напряженном и злом молчании.

Егоров выслушал рапорт порученца. Мрачно кивнув, процедил:

– Понял...

– Думаешь, я блефовал?
– фыркнул Каменцев.

– К величайшему сожалению, нет, - досадливо дернул щекой мафиозо.
– Но ты не очень-то торжествуй... Жизнь - она долгая, хотя и проходит быстро...

– А знаешь, для чего она дана?

– Ну-ка, интересно послушать...

– Для того, чтобы стать человеком.

– Эх, Сережа...
– неожиданно тоскливо произнес бандит.
– Если бы ты знал... Хотя - пустое! Ладно, беги, беглец... Отпускаю.
– И, помедлив, прибавил: - Честно. За честность же...

Странно: тут ему Каменцев поверил.

Чужая судьба - изломанная, неведомая - вдруг словно открылась в какой-то неопределенной, но горькой и ясной догадке, и еще не потерянным для бога показался Сергею этот человек, бредший по стороне тьмы.

Блики от ночных городских огней, как знаки ускользающей благодати, данной когда-то свыше, еще осветляли его лицо, а значит, и ему, Каменцеву, не стоило усердствовать в ожесточении сердца.

"Оба хороши, оба - грешники мерзопакостные..." - подумал он и сказал:

– Довели же мы себя, Игорь, а?.. Даже противно...

– Вот почему жалею, что тебя отпускаю!
– раздраженно сказал тот. Вокруг - сплошная гнусь. Ладно, конец... теме!

Вечером следующего дня Каменцев, одетый в цивильную кожаную курточку, джинсы, в легкой летней кепочке, ехал в метро на встречу со всемогущим морфлотовским кадровиком.

Встреча должна была произойти у головного вагона, следующего из центра города в направлении юго-запада.