Ядерный будильник

Гайдуков Сергей

Алексей нагнулся к умирающему, подобрал пистолет и вернулся к машине. Дон Педро изобразил на лице невероятную боль и одновременно раскаяние.

— Ладно, ладно… — сказал он, закатывая зрачки. — Теперь я все расскажу… Только отвези меня в больницу.

— Надо было сразу рассказывать, — с сожалением заметил Алексей. — Кто мешал?

— Сглупил, — признался Дон Педро. — Ну и ты пойми — если первому встречному все контакты и связи выкладывать, это что же за бизнес у меня будет?

Алексей посмотрел на натёкшую под Доном Педро лужицу крови и согласился,

что бизнеса тут не будет никакого.

— Значит, слушай, — торопливо сказал Дон Педро, и Алексей слушал. — Все запомнил? — спросил Дон Педро, когда выговорился. Алексей кивнул. — Тогда давай побыстрее в больницу. И давай ногу вот здесь ремнём перетянем, чтобы кровь… Что? Что-то не так?

Алексей отошёл на три шага назад и выстрелил Дону Педро в грудь, потом вытер рукоять пистолета и вложил оружие в руку безымянного неудачливого стрелка, лежавшего в тёмном углу двора. Мишин «ТТ» после такой же обработки оказался в вялой руке Дона Педро.

Забрав у Дона Педро пухлую записную книжку и мобильник, Алексей ещё раз окинул взглядом диспозицию, остался доволен и припустил лёгким бегом прочь.

Освещённых мест он избегал, придерживаясь золотого правила — отход с позиции важен не менее, чем выход на неё.

Удалившись от места перестрелки на порядочное расстояние, он позволил себе минутную передышку. Во время этой передышки Алексей подумал, что пока у него все получается неплохо.

Эту мысль он тут же с треском вышвырнул из головы. Вот когда поиск закончится и цель будет достигнута, тогда будет неплохо.

А сейчас… Он снова побежал, неслышно касаясь подошвами земли и минуя освещённые пространства.

Глава 16

Бондарев: старый знакомый

1

Переноска кухонного комбайна за двадцать тысяч долларов так впечатлила Бондарева, что он никак не отставал от Селима с расспросами о неизвестном благодетеле. Селим отвечал скупо, ссылаясь на то, что лично сам ни разу с этим человеком не общался.

— Ну а где он вообще обитает? Он араб?

— Ничего не могу сказать. Акмаль встречался с ним и в Нью-Йорке, и в Европе, и в Токио. У него везде бизнес. Везде связи. Он все хочет знать, у него много разных планов. Араб? Вряд ли.

— Почему же?

— Акмаль… Как бы это сказать? Акмаль побаивается его. То есть не так. Акмаль не понимает его. Он говорил мне — я не понимаю этого человека. Я не понимаю его логики, не понимаю, как он шутит. Он для Акмаля чужой и непонятный. Акмаль не стал бы так говорить про араба. Их он хорошо понимает.

— Тогда — европеец? Японец?

— Я не знаю.

— Для Акмаля этот человек чужой и непонятный, но он продолжает с ним работать. Так?

— Так. Для Акмаля это непонятный человек, но это человек, который даёт ему работу и даёт деньги. Большие деньги. Акмаль ещё долго будет держаться за этого человека обеими руками. Это очень богатый человек. Очень богатый. И у него много разных планов. Он даёт Акмалю перспективу.

Бондарев задумался. По словам

Селима, была выстроена цепочка: Чёрный Малик — Акмаль — неизвестный бизнесмен, у которого много планов. Вот это замечание насчёт «много планов» Бондареву очень не понравилось. Если для реализации таких планов понадобились Чёрный Малик и Акмаль, то добра не жди.

Селим прервал затянувшееся молчание:

— Мне кажется, я рассказал достаточно, чтобы мне выплатили скромный гонорар и вернули в гостиницу. Необязательно, чтобы в ту же самую постель с той же самой девушкой, но обязательно с горячей ванной и полным баром. Это что, везут мой гонорар?

Бондарев прошёл к стене и посмотрел сверху вниз на дорогу. Приближающееся стрекотание исходило от мотороллера Лапшина.

Лапшин подъехал к башне, завёл мотороллер внутрь и поднялся наверх. Он был зол.

— Они меня достали, — сказал Лапшин, и Бондарев понял, что дело плохо, потому что обычно Лапшин злился молча.

2

Пока Акмаль и его коренастый приятель лакомились ризотто в маленьком семейном ресторане, Лапшин вернулся в отель и поднялся на пятый этаж. Уже через пару шагов стало понятно, где именно остановился Акмаль, — возле двери номера скучал загорелый верзила, а напротив другой охранник сидел в кресле и изображал чтение газеты.

Лапшин снова спустился в холл, вышел на улицу и быстрым шагом направился к своему мотороллеру. Поскольку в городе он был один, без Бондарева, то решения приходилось принимать самостоятельно. Лапшин действовал, исходя из железной логики: если убить Акмаля сейчас, а начальство окажется против, то чёртова турка уже не воскресишь. Если же не убить его сейчас, а начальство опять-таки будет против, эту ошибку можно будет исправить. При подходящем случае.

Забрав из тайника под сиденьем мотороллера небольшой чёрный предмет, похожий на радиоприёмник, Лапшин вернулся к ресторану и подождал, пока турки закончат обед. Потом Акмаль и его напарник медленно двинулись по улице, удаляясь от гостиницы в сторону торговой части города. Лапшин походкой разморённого жарой туриста следовал за ними.

Акмаль зашёл в магазин спортивной одежды, пробыл там минут десять и вышел, ничего не купив. Лапшин огорчился, но продолжил слежку.

Через квартал Акмаль снова зашёл в магазин и здесь основательно потратился на костюм для подводного плавания.

Как и предполагал Лапшин, Акмаль распорядился отнести покупку в отель, и один из продавцов тут же приступил к упаковке костюма. Делал он это неторопливо и основательно, уложив коробку в большой фирменный пакет. С этим пакетом он вышел из магазина и направился в сторону отеля. Лапшин теперь следовал за ним, а на подходе к отелю ускорил шаг и почти обогнал продавца, но споткнулся и едва не упал. Продавец с вежливой улыбкой поддержал Лапшина за локоть, тот в ответ тоже скорчил какую-то гримасу и зашагал дальше. Продавец пошёл своей дорогой, унося в сумке «микрожучок», которому теперь суждено было оказаться в номере Акмаля.