Ядерный будильник

Гайдуков Сергей

Все могло быть ещё хуже, но и без этих «могло» и «если» дела обстояли не блестяще. И судя по всему, Морозова не собиралась его прикрывать перед начальством Фирмы.

Стерва.

8

Пять дней спустя Харкевич переступил порог большого кабинета Большого Человека в очень большом здании. Харкевич был здесь в третий раз, и ему уже было знакомо это чувство — чувство, которое, вероятно, испытывает муравей, ползущий по полу приёмного зала в Большом Кремлёвском дворце. Разница в масштабах была неимоверная, и Харкевич ради поддержания здравомыслия не задавался вопросом — какого же уровня вопросы решают в этом кабинете, после того как таких муравьёв, как он, выставляют

за порог лёгким щелчком пальцев. Одно радовало — муравья в Кремль всё же не приглашают и лимузин за ним не присылают. Харкевича пригласили и даже прислали машину. И от этого ему было ещё более страшно.

Большой Человек внимательно посмотрел на Харкевича и встал из-за стола. Харкевич тут же примёрз к месту и даже захотел вытянуть руки по швам, но не был уверен, как именно это делается. Большой Человек тем временем шагал к Харкевичу, и каждый его шаг — несмотря на то, что шагал Большой Человек по туркменскому ковру ручной работы — отдавался в голове Харкевича колокольным звоном.

Хозяин кабинета был Большим не только по размаху своей деятельности, но и по физическим габаритам. Он навис над Харкевичем, как девятый вал над растерянно крутящейся в волнах рыбацкой лодчонкой, а потом сделал нечто невообразимое.

Он поправил Харкевичу галстук. Осторожно подтянул узел кверху. Удовлетворённо посмотрел на результат своих действий и сказал:

— Так лучше.

Харкевич кивнул. Он был абсолютно во всём согласен с Большим Человеком. Если бы тот сейчас сказал, что на улице зима, что пол — это потолок, а чёрное — это белое, Харкевич был бы обеими руками «за». Но Большого Человека такие мелочи не интересовали.

Он сказал:

— Напомни, почему я должен всем этим заниматься?

Харкевич задумался над вопросом. «Этим» — могло означать всё, что угодно. Харкевич имел примерно почти такое же представление о размахе деятельности Большого Человека, какое муравей имеет о деятельности президентской администрации. То есть он слышал… До него доходила кое-какая информация… Вообще, учитывая тот факт, что за провал в истории с Левшой Харкевича доставили сюда, можно и нужно было предположить, что Большой Человек имеет некоторое отношение к Фирме. Но абсолютно точно было и то, что для Большого Человека Фирма — лишь один из многих проектов. Можно было сказать, что Фирма — это то, чем занимался один из пальцев на правой ноге Большого Человека. Остальные пальцы, несомненно, тоже были при деле.

Харкевич все ещё молчал, и Большой Человек снисходительно подсказал:

— Почему я должен встречаться с тобой и слушать твои оправдания?

Это тоже был тяжёлый вопрос. Харкевич не знал, как правильно ответить, чтобы не обидеть Большого Человека. Хотя мог ли он вообще его обидеть? Может ли муравей обидеть главу президентской администрации?

— Потому что, — со вздохом проговорил Большой Человек, — лет двадцать пять назад одна легкомысленная девушка пренебрегла контрацепцией, и в результате на свет появился мальчик по имени Аркаша. Эта девушка и дальше вела себя очень легкомысленно. В частности, слишком быстро ездила на машинах… И вот в результате о мальчике с дурацким именем Аркаша вынужден заботиться старший брат этой легкомысленной особы. Как будто ему больше нечем заняться в этой жизни. Так?

— Так, — виновато потупил глаза Харкевич.

— Ну а раз так, то, может быть, ты мне объяснишь?..

— Что?

— Почему ты такой мудак.

— Э-э…

— Только не говори, что это не поддающийся объяснению научный феномен. Терпеть не могу всякие феномены. Ну?

— Я виноват, — сказал Харкевич, прилежно разыгрывая раскаяние.

— Да? И что, это больше не повторится?

— Нет! — решительно заверил Харкевич. Кажется, на этот раз ему снова повезло…

Нет, не повезло. Не в этот раз. Большой Человек, не меняясь в лице, отвесил Харкевичу мощную оплеуху, от которой тот отлетел на пару шагов, а потом уставился на

автора оплеухи так, словно узрел Второе пришествие. Неизвестно, что больше потрясло Харкевича — внезапность удара или же сам факт того, что Большой Человек лично приложился к его физиономии в воспитательных целях.

— Эту херню я уже слышал в прошлый раз, — пояснил Большой Человек. — И не надо мне во второй раз втюхивать один и тот же товар. Если ты не справляешься с делом, я тебе найду другое место. Сторожем на автостоянку — пойдёшь?

— Ха, — сказал Харкевич, очень сильно надеясь, что это такая шутка. — Ха-ха.

— Это как раз работа по твоим мозгам, вреда от тебя будет меньше, ну и никто не сможет меня упрекнуть, что мой племянник бедствует. На водку с шоколадом хватит.

— Я… Я…

— Короче, — сказал Большой Человек, взглянув на часы. — Родство родством, но ты меня уже утомил. Жалуются на тебя, понял? Говорят, проку от тебя мало. Так что, будь добр, докажи людям, что от тебя есть прок. Не позорь фамилию.

— Ага.

— Вот эту штуку, которую… Ну ты понял.

— Ага.

— Её надо продать.

— Ага.

— Займись этим. Хотя бы продать ты сможешь?

— Я постараюсь.

— Если плохо постараешься, то лучше меняй фамилию и сам беги на автостоянку.

— Понял.

— И ещё одно. Ты не забыл про свою главную задачу?

— Э-э… — за последние десять минут на долю Харкевича досталось слишком много эмоций и информации, чтобы он мог быстро соображать.

— Зачем я тебя засунул в Фирму.

— Чтобы… Чтобы я присматривал за ними?

— Типа того. Присматриваешь ты тоже хреново.

— Так вроде бы все нормально…

— Вроде… Учти — ты там не один такой присматривающий. Есть и другие люди. И если они мне передадут, что ты чем-то таким занялся…

— Я…

— Я похороню тебя рядом с твоей легкомысленной мамой.

9

В то время как Харкевич приходит в себя после тяжёлого разговора с Большим Человеком, а Алексей Белов в сопровождении могучей дамы из риелторской конторы осматривает квартиру на предмет съёма, Морозова борется с желанием взять официантку за воротник её белой полупрозрачной блузы и как следует встряхнуть — может быть, тогда это заторможенное создание ускорит свои действия. Не без усилия Морозова сдерживается, а заспанная официантка доведёнными до автоматизма, но очень медленными движениями ставит на стойку две чашки кофе. Морозова берет обе, одну немедленно выпивает большим глотком, а другую относит за свой столик. Морозова садится, откидывается на высокую спинку кресла и блаженно вытягивает ноги. Запах только что сваренного кофе приятно щекочет ноздри, и вторую чашку Морозова пить не торопится.

— Так ты решила? — звучит голос из-за развёрнутой газеты.

Газету держит сидящий напротив Морозовой человек, лица которого не видно, видны лишь пальцы. Морозовой знакомы эти пальцы. Когда-то ей очень нравились эти пальцы. Они могли быть сильными и нежными. Это редко встречается, и Морозова ценила такое сочетание.

Однако у пальцев есть хозяин. И с ним все гораздо сложнее. Далеко не все в нём нравится Морозовой. Впрочем, они давно не общались, и ей интересно, насколько всё изменилось. Или насколько всё осталось прежним. Ей просто интересно.

Однако мужчина с газетой расценивает их посиделки в маленьком кафе совсем иначе.

— Так ты решила? — спрашивает он.

— А я должна была?

— Ты согласилась встретиться. Раньше такого желания у тебя не было.

— Мне просто стало любопытно.

— Что именно?

Морозова пожимает плечами, но её собеседник не видит этого жеста из-за газеты.

— Что тебе любопытно? — повторно спрашивает он. — Я уполномочен дать тебе гарантии — по деньгам ты ничего не теряешь. По должности — ты выиграешь. Главное, ты приобретёшь перспективу, которой сейчас у тебя практически нет. Я удовлетворил твоё любопытство?