Ядерный шантаж
Шрифт:
– Как это в Ираке? – перебил я Юдина. – Там же действуют санкции ООН! Эмбарго!
– Все правильно. Санкции действительно действуют. Но часть добываемой в Ираке нефти все же разрешается экспортировать для последующей закупки продовольствия. Так вот, добычу и экспорт этой нефти ведут ряд компаний, в том числе и несколько российских. Но в конце прошлого года Ирак резко урезал всем зарубежным нефтяным компаниям квоты на добычу и экспорт нефти. В связи с чем наш клиент несет колоссальные убытки.
– Ну а я-то чем могу помочь? – удивился я.
– Ты подожди, не перебивай. Экспорт нефти для Ирака, пожалуй, единственный источник твердой валюты. Обойтись без него страна просто не может. Значит, что?
– Что? – переспросил я.
– Экспорт все равно идет. Но Ирак отдал предпочтение какой-то одной компании, а все остальные вынуждает свернуть нефтедобычу. Вот нашего клиента и интересует – что это за компания? И почему именно
– Так, ну задача мне более-менее понятна, – признался я. – Но непонятно, как я могу помочь в ее разрешении?
– Артем, мне ведь известно, что ваша опергруппа предотвратила теракт на разрабатываемых нефтяных месторождениях каспийского шельфа. У полковника Чернышова наверняка сохранились связи с нефтяниками. Вам вполне по силам узнать, какая из российских компаний экспортирует львиную долю иракской нефти. А список зарегистрированных в Ираке российских нефтяных компаний я тебе сейчас дам.
С этими словами Юдин полез в свой «дипломат». Я же воспользовался его молчанием и спросил:
– Сан Саныч, а почему вы считаете, что правительство Ирака выбрало именно российскую компанию в качестве экспортера?
– Ты, главное, проверь. Не окажется экспортера среди наших, возьмемся за иностранцев.
Юдин наконец нашел в своем «дипломате» нужный лист, но не отдал его мне, а направился к своему ксероксу. Через несколько секунд аппарат выплюнул копию вставленного в него листа. Юдин пробежал ее глазами, очевидно, проверяя качество печати, и наконец передал мне. Я взял бумагу довольно равнодушно, но уже через секунду мое отношение к ней резко изменилось. Последней в списке из шести названий значилась корпорация «Промэкс»! Я трепетно сложил полученную бумагу и спрятал ее в карман.
– Сан Саныч, считайте, что вы меня уговорили.
Это были мои последние слова при расставании с директором детективного агентства «Глобус», если не считать традиционного «До свидания», сказанного ему и секретарше.
Полученная от Юдина информация, безусловно, стоила потраченного времени. Со своими новостями я рванул к Чернышову, даже забыв, что по пути собирался зайти в какую-нибудь столовую и как следует пообедать. Обидно, но спешил я напрасно, так как мой начальник тоже куда-то пропал. И это бы еще ничего. Хуже всего было то, что наша столовая, естественно, уже закрылась и мне вместо полноценного обеда пришлось ограничиться парой хот-догов, купленных возле «Детского мира». Чернышов появился только к концу рабочего дня и сразу вызвал нас с Олегом к себе на импровизированное совещание. Такие совещания для подведения итогов работы за день в нашей опергруппе уже стали традиционными. – Корпорация «Промэкс» оказалась весьма интересной фирмой, – объявил Павел Чернышов, когда мы с Олегом Муромцевым заняли свои обычные места. – Вчера и сегодня я наводил справки об этой фирме, и вот что мне удалось узнать. Эта компания была создана в 1993 году. Все это время ее неизменно возглавляет Леонид Борисович Рубин, в прошлом ответственный работник Внешторга. В 1986 году Генеральная прокуратура проводила расследование в отношении действий нескольких должностных лиц этого ведомства, подозреваемых в злоупотреблении служебным положением, получении взяток и крупных хищениях. Попал в число подозреваемых и Леонид Рубин, но пробыл в этом качестве очень недолго. Оказавшись в следственном изоляторе, Рубин был вскоре освобожден, и с него были сняты все обвинения. То, что он даже не фигурировал в числе свидетелей по данному делу, наводит меня на мысль, что к освобождению Рубина приложила руку наша контора, – добавил Чернышов и зачем-то выразительно посмотрел на меня. – Но вернемся к организованной Рубиным компании. Номинально корпорация «Промэкс» была создана, чтобы продавать за границу продукцию отечественного машиностроения. Кстати, ее название расшифровывается как промышленный экспорт. Однако руководители компании вскоре сообразили, что гораздо выгоднее продавать за границу не отечественные станки и оборудование, а отечественное сырье. И вот уже корпорация от торговли промышленной продукцией переходит к торговле цветными металлами. За границу отправляются колонны грузовиков и целые железнодорожные составы с медью, бронзой и никелем. Вскоре такая деятельность «Промэкса» привлекает внимание налоговой полиции. Два года полицейские ищут оперативные подходы к этой компании. Но вот в 1996 году в службу безопасности «Промэкса» приходит новый сотрудник – отставной полковник Службы внешней разведки Петр Вениаминович Берш.
Вот так! Я тут терплю голод и холод и через эти лишения добываю для начальника информацию, которая ему и так известна. Обидно. А вместо того чтобы по достоинству оценить мои труды, он лишь снисходительно кивает в мою сторону и продолжает:
– Вот, кстати, фотография из его личного дела.
С этими словами Чернышов открыл
– Да ведь это же тот тип, который попался мне навстречу, когда я выходил из юго-западной высотки после неудачного визита в офис «Промэкса»! Выходит, я встретился с самим Бершем! А я еще удивился, что это он так пристально смотрит на меня. Значит, он тоже узнал меня, но откуда?
– А откуда он вообще тебя знает? – задал мне встречный вопрос Чернышов. – Не забывай, что Берш – профессиональный разведчик и добыча информации – это его стихия. С его приходом в службу безопасности «Промэкса» агентурная сеть налоговой полиции начала быстро разваливаться. За несколько месяцев Берш избавился от всех сотрудников фирмы, с которыми удалось установить контакт оперативникам налоговой полиции. Тем, кто был просто уволен, еще повезло. Некоторые из осведомителей погибли при весьма таинственных обстоятельствах. Одновременно с этим оперативники, ведущие разработку «Промэкса», получили указание работу прекратить как наносящую вред экономическим интересам государства.
– Ничего себе формулировочка, – высказался я.
– Представь себе, – ответил Чернышов и продолжил свой рассказ: – По сведениям наших налоговиков, корпорация «Промэкс» никогда не испытывала трудных времен. Но с приходом в компанию Петра Берша деятельность «Промэкса» становится все более масштабной. Корпорация получает крупные кредиты, причем на весьма выгодных условиях. Легко избавляясь от конкурентов, «Промэкс» заключает многомиллионные контракты, как, например, контракт на поставку российского алюминия в Западную Европу. Одновременно с этим корпорация расширяет и виды деятельности. После получения права на экспорт нефти «Промэкс» становится основным оператором, реализующим на мировом рынке нефть, добываемую российскими региональными нефтяными компаниями. Однако договориться с губернаторами Бершу оказалось не так просто. И по мере укрепления региональных нефтяных компаний количество отпускаемой «Промэксу» нефти резко сокращается. Но… – Чернышов сделал паузу и обвел нас с Олегом пристальным взглядом. – Это никак не сказалось на объеме нефти и нефтепродуктов, реализуемых корпорацией на мировом рынке. Более того, в прошлом году объем проданной «Промэксом» нефти резко увеличился и сейчас не уступает объему основных российских экспортеров. Правда, известно, что «Промэкс» ведет добычу нефти в ряде азиатских и африканских стран. Но речь скорее можно вести о разведочном бурении, так как объем добываемой за рубежом нефти крайне незначителен.
Последние слова Чернышова и информация Юдина сложились, как дважды два. Я вскочил со стула и вытащил из кармана листок со списком зарегистрированных в Ираке нефтяных компаний.
– Не знаю, какой объем добываемой за рубежом нефти они показывают в своих документах, но я точно знаю, чью нефть они продают!
С этими словами я торжественно положил на стол Чернышова полученный от Юдина список, после чего пересказал нашу с ним беседу. Мой рассказ заставил Чернышова надолго задуматься, что, безусловно, свидетельствовало о ценности добытой мною информации.
– Сопоставим факты, – предложил он, вновь включаясь в беседу. – Первое. В последние годы в Москве, да и не только, активно действует профессиональный убийца, способный придавать своим преступлениям вид несчастных случаев или естественной смерти. Исключительное мастерство убийцы позволяет выдвинуть версию о том, что ранее он являлся законспирированным агентом-ликвидатором, прошедшим специальную подготовку в одной из российских… – Чернышов сделал паузу, – или советских спецслужб. Второе. Наибольшее число ликвидаций убийца провел в интересах корпорации «Промэкс», из чего можно сделать вывод, что он как-то связан с начальником службы безопасности этой компании Петром Бершем – в прошлом полковником Службы внешней разведки. Принимая во внимание специальную подготовку убийцы, можно предположить, что он получил ее именно в Службе внешней разведки, а Берш являлся его офицером-куратором. Третье. По нашей версии, депутат Симонов погиб не в результате несчастного случая, а – спланированной Бершем и осуществленной его ликвидатором акции. Таким образом руководство «Промэкса», в лице Берша, стремилось заменить председателя думского комитета Симонова своим ставленником Варенниковым. Четвертое. Как только в ходе расследования обстоятельств гибели Симонова капитан Ветров повстречался с Варенниковым, Берш начал активно собирать о Ветрове информацию. Следовательно, Варенников проинформировал Берша об этой встрече. Артем, каких вопросов больше всего испугался Варенников? – неожиданно спросил у меня Чернышов.