Ядовитая кровь
Шрифт:
Влад перекатился, пытаясь уклониться, избежать удара клыков...
Странное это было зрелище – оборотень, застывший в прыжке. Весь мир замер, прозрачный горный воздух превратился в кусок хрусталя: холодной рукой не лез под куртку Владу, а оборотень висел в воздухе, вытянув передние лапы, оскалив клыки и подставив под удар брюхо.
Вот теперь воздух стал вязким и обжигающим, нужно было прилагать усилия, чтобы двигаться, словно ветер громадной силы дул навстречу, давил, пытался сковывать движения. Влад, не сводя с оборотня взгляда, дотянулся до меча, схватил его,
Влад встал на ноги, двигаясь неуверенно, словно во сне. Как в ночном кошмаре, когда все вокруг вроде бы обычное, знакомое, но вдруг что-то происходит, правила меняются, и все остается по-прежнему, почти все... Он не может сделать ни шагу, хотя все остальные продолжают двигаться свободно, особенно то чудовище, что преследовало его с самого начала сна. Или все вокруг живет обычной жизнью, а он, Влад, не может до них докричаться, не может даже прикоснуться к ним – рука проходит сквозь людей, как сквозь призраки...
Влад ткнул мечом оборотню в живот, там, где ребра заканчивались и начиналось мягкое подбрюшье, покрытое короткой светлой шерстью.
Меч вошел легко, без сопротивления. Влад повернул рукоять, ступил в сторону, словно собирался потрошить зверя. Выдернул клинок.
Оборотень закончил прыжок, за мгновение преодолел оставшееся расстояние, только там уже не было человека, да и жизни в оборотне уже не было.
Внутренности оборотня вывалились в снег. От них шел пар.
Влада внезапно вырвало, согнуло судорогой, бросило на колени. Он даже не вспомнил о том, что снайперы все еще его видят, что оборотень, последний из четырех, все еще жив и может броситься в любой момент, что другие звери уже наверняка приближаются, что им остались досюда считанные метры, – все это вылетело из головы.
Только боль в желудке, горечь и мерзкий вкус во рту.
Спазм еще раз вывернул желудок. Сплюнув, Влад попытался встать, нога поехала в сторону, и он оперся на меч. Встал.
Снова – тишина.
Бред, кошмарный сон все еще продолжался: из-за поворота, от замка к нему приближались волки – десяток волков, трое из них светлые, палевые, остальные – серые. Приближались, именно приближались, сантиметр за сантиметром, зависая в воздухе во время прыжка, издавая медленные, тягучие звуки.
Влад оглянулся – еще один оборотень был почти рядом, начинал прыжок, поднявшись на задние лапы. Тот, четвертый, один из тех, что так уверенно рассматривали его всего пару минут назад, ожидая команды, чтобы вцепиться и повалить. Или даже разорвать, если такой приказ поступит.
Еще недавно его хотели взять живым.
«Теперь все изменилось?» – хотел спросить Влад, но смог только захрипеть.
«Переменилось, – подумал он. – И никто не заслуживает пощады. Никто. Не заслуживает. Пощады. Они – не люди».
Влад шагнул вперед, прицелился и ударил оборотня по горлу, снизу вверх. Выдернул меч и ударил сверху, по шее.
Повернулся к остальным зверям.
Их оказалось девять. И все они умерли, медленно и беззвучно заполняя воздух
Все девять.
– Ты видел? – прохрипел Влад, подойдя к краю пропасти. – Ты стоишь выше меня... Тебе хорошо должно быть видно...
Мюллер молчал.
– А что снайпера? – спросил Влад. – Патроны кончились?
Ладонь противно липла к рукояти. Влад бросил меч и набрал снега. Тщательно вытер руки от крови. Стряхнул красные, кровянистые капли воды.
– Ты же хотел сам прийти сюда, – сказал Влад. – Что же ты мешкаешь?
Мюллер молчал.
– Меняй снайперов, знаешь ли. С такими кадрами долго не проживешь. А кадры, знаешь ли, кадры решают все... – Влад даже попытался засмеяться, но дыхание так толком и не вернулось, получился только сухой надсадный кашель.
– И с этим нельзя не согласиться, – прозвучал за спиной знакомый клокочущий голос. – Если хочешь что-то сделать хорошо – сделай это сам. Или поручи человеку.
Клокотание, долгое, мерзкое.
Хозяину весело.
Влад медленно обернулся, посмотрел.
Дырки на плаще были. Дырки во лбу – не было. Темное пятнышко засохшей крови.
– Я же говорил... – снова проклокотал Хозяин. – Меня трудно убить. Слышишь, Наблюдатель? Здесь источник, ты же знаешь это. Убить меня возле моего источника? Это не для твоих амулетов и не для маах'керу. Пусть их соберется хоть тысяча. Я не зря прожил так долго... Не зря... Никто не дотянется досюда, даже если бы маги в Белграде сошли с ума и попытались это сделать всей толпой. Я бы это заметил. А ты – ты пустышка. Твои амулеты и заклинания – чушь. И я не расплескал тебя по этим скалам только ради развлечения. Ты помогаешь мне бороться со скукой. Ты и вот этот человек. И еще, скажи Часовщикам... Тем, что делали для тебя пули и дорабатывали оружие. Скажи, что они почти справились. Почти. И этого «почти» им не преодолеть никогда. При общих талантах Часовщиков и их личных талантах. Чтобы поощрить их, скажи, что мне было немного больно.
Хозяин положил руку на плечо Владу, а тот слишком устал, чтобы сразу сбросить ее.
– Старший лейтенант молодец, правда? Не стушевался, не струсил... Даже брезгливость не проявил, использовал момент полностью. Как он потрошил маах'керу. Ведь мог просто искалечить. Или даже пройти мимо них в замок, закрыть за собой ворота, так ведь нет, убил. Я всегда знал, что он может. А вот он себя знает плохо...
Кровь из прокушенной губы потекла у Влада по подбородку.
Хозяин собрал ее на палец, лизнул:
– Осторожнее, Влад! Не расходуй свое самое ценное. И не нужно кусать себе губы. Возьми меч, сразись со мной...
Влад посмотрел на меч, лежащий под ногами.
– Смелее, – подбодрил его Хозяин и подцепил когтем еще одну каплю крови Влада. – Тебе, Наблюдатель, я не предлагаю. Тебе это не понять.
– Я вернусь сегодня, – сказал Курт Мюллер.
– Что ты говоришь? – проклокотал Хозяин. – Тебя приглашали?
– Я приду к спрятанному выходу из твоего замка, к тому, что у самой долины, – ровным голосом сказал Курт Мюллер.