Ядовитые цветы
Шрифт:
В ее ночных видениях повторялось то, что она чувствовала под наркозом: бесформенные щупальца, звон, впивающийся в тело… И голоса, без конца повторяющие одни и те же ужасные фразы…
Розы, которые подарил ей Арсений, стояли в вазе на столе. Правда, Лиза забыла налить в нее воды, и цветы быстро завяли. Лиза смотрела на ставшие совсем темными, поникшие бутоны – и ей казалось, что они сочатся каким-то тяжелым ядом.
Арсений дежурил две ночи подряд, Лиза даже не знала, когда он придет, да ее это и не интересовало. Днем, вяло
«Может быть, он и не слишком виноват, – думала Лиза. – Ну, не хотел ребенка, что здесь особенного? Действительно, свою голову надо иметь».
Дело было не в его вине или безвинности, и даже не в том, как он относится к ней. Лиза чувствовала, что не хочет больше его видеть, вот и все. Он стал ей безразличен, она не ждала, когда он придет, не прислушивалась к поворотам ключа в замке, ей было все равно, здесь он или нет. При мысли о том, что между ними может повториться близость, ее передергивало.
К тому же не проходило то ощущение внутренней пустоты, которое преследовало ее с самой больницы. Лиза думала, что из-за этого и рождается ее безразличие ко всему, и ничего не могла с этим поделать.
На третий день, почувствовав, что голова у нее не кружится, когда она встает с дивана, а ноги не подкашиваются, – Лиза решила уйти. Теперь она ждала Арсения только для того, чтобы сказать ему об этом. Ей почему-то не хотелось уходить просто так. Он пришел не очень поздно и сразу понял, в чем дело.
– Опять уходить надумала? – спросил он. – Может, хватит, Лиза?
– Я тебя ждала, чтобы попрощаться, – сказала она.
– Очень трогательно! – усмехнулся он. – А может, чтобы я тебя поуговаривал остаться?
Лиза тут же встала, взяла чемодан. Действительно, надо было уйти, не дожидаясь его возвращения.
– Ну перестань, Лиз, перестань. – Арсений взял ее за руку. – Я же пошутил. Конечно, ты сейчас нервная, но не всегда же так будет, правда? Ты намучилась, я знаю, но кто мог предвидеть, что наркоз кончится раньше? С другой стороны, рожать еще больнее, так что неизвестно, что лучше, это ты тоже имей в виду.
«Как странно, – вяло подумала Лиза, – неужели я жила с ним в одной комнате? Ведь мы разговаривали о чем-то, любили друг друга, мне казалось, что мы чувствуем друг друга без слов… О чем он говорит сейчас?»
– Ты думаешь, что это я во всем виноват? – продолжал Арсений. – Но ведь я тебе все объяснил и ты со мной согласилась, правда? Почему ты молчишь, Лиза?
– Я тебя разлюбила, – сказала она. – Я тебя разлюбила, Арсений, и мне все равно, виноват ты или нет.
Она закрыла за собой дверь, даже не прислушиваясь, не звучат ли его шаги по коридору. Что-то заканчивалось в ее жизни безвозвратно, но у Лизы не было сил для того, чтобы об этом думать.
Увидев ее в дверях, Наташа ахнула:
– Лиза, что с тобой?
Николай тоже
– Посмотри, на кого ты похожа! – сказал он. – Ты что, кровь сдавала в концлагере?
– Просто я устала, Коля, – ответила она. – Я спать лучше лягу.
Ложась на диван, разложенный для нее в гостиной, Лиза боялась, что опять не сможет уснуть. Но сон навалился на нее мгновенно, как только она прикоснулась головой к подушке. Наверное, сказались наконец бессонные ночи.
– Что это с ней? – недоуменно спросил Николай, сидя на кухне. – Ведь ее не узнать, ты видишь?
– По-моему, она ушла от своего доктора. Видишь, и вещи принесла, – ответила Наташа. – Ты же знаешь, какая она впечатлительная, вот и переживает.
– Черт, так я и знал! – Николай сердито ударил кулаком по колену. – Надо было вообще не пускать ее к нему.
– Ты как маленький, Николка, – улыбнулась Наташа. – Как бы ты, интересно, ее не пустил?
– А вот так, пусть бы лучше в Новополоцк возвращалась, – сердито ответил он. – Какие все-таки дуры эти девки, лезут, сами не знают, куда, а потом – пожалуйста!.. Что теперь прикажешь делать?
– Да ничего не делать, – пожала плечами Наташа. – Разве она просит, чтобы ты что-нибудь делал? И потом, я не понимаю, о чем переживать. Ну, не сошлись характерами, или что там у них еще случилось. Подумаешь, горе большое! Другой найдется, долго ли. Если хочешь знать, это даже и хорошо. Зато в Германию теперь поедет, а то я уже не знала, что Нойбергам говорить.
– В Германию… – проворчал Николай. – Потом разбирайся с ее любовями в Германии! То нефтяник, то доктор, только немца еще не хватало. И что она за девка такая, все на нее липнут, как пчелы на мед!
– Красивая она, – ответила Наташа. – И вообще – необычная какая-то, это ведь чувствуется.
– Так уж и необычная? – удивился Николай. – По-моему, как все. Ну, и правда, покрасивее немножко.
– Нет, ты не понимаешь, – возразила ему Наташа. – Она живет в каком-то особенном мире – может быть, в таком, какой когда-то был, с теми чувствами и понятиями. А это ведь привлекательно для того, кто понимает. Только не всякий выдержит. Сейчас-то мир другой совсем.
– Просто бестолковая она, – сказал Николай. – Придумываешь ты все, Наташка!
Часть третья
Глава 1
– Слушай, ты хоть что-нибудь понимаешь? – услышала Лиза расстроенный шепот.
– Да, а разве это так уж трудно? – удивленно повернулась она к своей соседке – маленькой, с живыми черными глазами.
– А я ничего не понимаю, – сказала та. – И чего я такая тупая уродилась?
Они сидели рядом в небольшой комнате, в которой расположились за столами еще пять девушек и два парня, и переписывали с доски правила сослагательного наклонения.