Ядовитые цветы

Берсенева Анна

Лиза чувствовала, что еще немного – и она разрыдается в голос от его утешений. О чем он говорит, неужели он совсем ничего не понимает?!

Она снова налила себе вина, быстро выпила, посидела несколько минут за столом, потом подняла глаза – и встретила его недоуменный взгляд. Наконец-то ей стало легче, вино немного подействовало, придало смелости.

– Арсений, а почему ты так уверен, что я собираюсь делать аборт? – спросила она.

Ей страшно было выговаривать вслух это слово, точно

в самих звуках таилось что-то зловещее.

– Что-о? – Голос у него дрогнул, он закашлялся. – А что же ты собираешься делать?

– Разве в таких случаях только делают аборт? – Злая, горячая волна поднималась в ее груди. Сколько она будет слушать эти глупости, которые он говорит так уверенно? – По-моему, в таких случаях еще и рожают.

Арсений смотрел на нее, и выражение его лица медленно менялось. Сначала на нем промелькнул страх, потом появилось какое-то надменное превосходство.

– Надо же, какие познания, – протянул он. – А меня ты почему не спросишь? Кажется, я тоже имею к этому событию какое-то отношение?

– Но ведь и ты меня не спрашиваешь, – ответила Лиза. – А я к этому имею еще большее отношение.

Видно было, что он не знает, как ответить на это. Лиза почувствовала мгновенное торжество, но тут же устыдилась этого чувства. Чему радоваться?

– Значит, ты уже решила? – спросил он холодным тоном. – Тогда о чем мы вообще разговариваем, что ты хочешь от меня услышать?

– Что я хочу от тебя услышать! – воскликнула Лиза, порывисто вставая. – Да хоть одно человеческое слово! Ты так говоришь, как будто это какое-то медицинское дело, а не человеческое, как будто там не ребенок, а… – Она замешкалась, не находя слов.

Арсений молчал, глядя на нее.

– Что ж, – задумчиво сказал он наконец, – этого можно было ожидать, зная твою чувствительность. Даже надо было этого ожидать, я сам виноват.

Он сел за стол, налил себе коньяк, торопливо выпил, налил еще.

– Остается только напиться, – сказал он, встретив удивленный Лизин взгляд. – Хорошенький получился праздник, спасибо.

Лиза впервые видела, как он пьянеет по-настоящему, как его развозит, как жалкая гримаса искажает его красивое лицо.

– Тебе же на работу завтра, – напомнила она.

– Не твое дело, – оборвал он. – Можно, я хоть в этом сам разберусь?

Лиза ушла на кухню. Ей казалось, что она присутствует при каком-то постыдном спектакле, и она не хотела больше оставаться наедине с Арсением.

Вскоре он вышел за нею. Лицо у него было гневным и злым.

– Не нравится? – почти закричал он. – Нет уж, ты посиди, полюбуйся, до чего ты меня довела!

– Я ни до чего тебя не доводила, – сказала Лиза.

– А кто же довел? – воскликнул он. – Кто мне угрожает, предъявляет претензии, требует?

Лиза смотрела на него в полном изумлении. О чем это он говорит?

– По-моему, я ничего от тебя не требую, – сказала она.

– Это ты так считаешь! Конечно,

истерики ты не закатываешь. Но за кого ты меня принимаешь? Что же ты думаешь – ты себе родишь, а я сделаю вид, что ни при чем? Нет, ты отлично понимаешь, что никуда я не денусь от собственного ребенка, вот и чувствуешь себя так уверенно! Все бабы одинаковы, как доходит до этого дела – просто смотреть тошно, до чего самодовольными становятся!..

Лиза слушала эти слова, произносимые заплетающимся языком, и ей становилось жаль Арсения. Так вот как он понял ее… Боже, как ужасно, что она ничего не сумела ему объяснить, она сама виновата!

– Арсюша, ну успокойся, – сказала она, прикасаясь к его лбу легким, утешающим движением. – Что за глупости ты говоришь, все совсем не так, правда!

Он задержал ее руку в своей, поцеловал ее ладонь.

– Лиза, милая… – Голос его стал умоляющим. – Ведь ты совсем не такая, как все, ты не можешь вести себя так… Так безжалостно!

Лиза едва не плакала, слыша эти просительные, униженные интонации, которых она и представить себе у него не могла. Она думала, что он говорит совершенно искренне, но эта искренность была мучительна для нее, невыносима.

– Ты пойми, – продолжал Арсений, не отпуская ее руку, – ведь это так унизительно!..

– Что же унизительно, Арсюша?

Они стояли посредине холодной кухни, вода капала из неплотно закрытого крана, в раковине громоздились кастрюли, которые Лиза не успела помыть после праздничных приготовлений.

– Унизительно то, что это происходит сейчас! – горячо сказал он.

Он, наверное, взял себя в руки, потому что голос у него стал тверже, язык перестал заплетаться.

– Лизонька, любимая моя, я думал, ты понимаешь. Ты же такая чуткая!.. Думаешь, я вообще против детей? Я же тебя люблю так, что в глазах темно, как я могу не хотеть от тебя ребенка? Но сейчас – представь, как все это будет сейчас!

Он увлек ее за собой в комнату, усадил на диван, сам сел у ее ног на полу – в своей любимой позе, положив голову ей на колени. Лиза прикоснулась пальцами к его лбу, взъерошила его светлые волосы.

– Ведь правда, я не выдумываю – это унизительно для меня сейчас, иметь ребенка! – горячо выговорил Арсений. – Кто я сейчас, что могу ему дать? Нищий врач, ведь я даже тебе не могу обеспечить нормальной жизни. Люди давно уже отдыхают в Испании, ездят по всему миру, а я такой потрясающей девчонке, как ты, в новогоднюю ночь обещаю поездку в какой-то паршивый Крым, как в райское царство, да и то еще сомневаюсь, хватит ли денег! И, главное, если бы я хотя бы надеялся, что это как-то изменится в ближайшее время – так ведь нет! Государство у нас такое паскудное, всегда будет платить врачам гроши, нечего и ждать. Но ведь я и уйти сейчас не могу из Склифа. Рано, рано еще! Я год всего работаю, опыта мало, какая может быть частная практика? У меня совсем другие планы…