Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь
Шрифт:
Карлик что-то шепнул, и под потолком вспыхнул калейдоскоп разноцветных фонариков, как и в предыдущей комнате. Я не сдержала вздох восхищения.
Мастер взял со стола незамысловатое колечко.
– От сильных менталистов не защитит, но от усиляющих артефактов – вполне. По особому заказу я могу создать и абсолютную защиту, но энергии потребуется очень много, и времени, ну Вы понимаете… – а глаза намекали – и денег.
Раньше, чем мастер договорил, я поняла, что это не мой вариант.
– Могу я доверить
– Конечно, миледи, – по лицу было видно, что мои секреты интересуют его как Лайзу платья с прошлого сезона, но он держался. Надо же, вселенная карликов поистине параллельна с нашей.
– Я пью кровь снарра, чтобы не умереть. Из-за крови между нами образовалась связь – он читает мои мысли, а мне иногда удается услышать его. Во сне я видела картину из его прошлого. Мне нужен артефакт, чтобы закрыться.
По мере того, как я говорила, морщины на широком лбу становились глубже, а в голубых глазах впервые зажигались искры интереса.
– Никогда не слышал о подобном, – наконец, пробасил карлик, – но подозреваю, что обычные средства при такой связи не помогут.
В глубине души я знала ответ, потому разочарования не было. Лишь легкое сожаление.
– У меня к Вам еще одно дело, мастер…
– Бревлин, – охотно подсказал артефактор, и я с опозданием различила гравировку «Мастерской Бревлина» на щитообразном значке.
– Мастер Бревлин. Взгляните на эту сережку, – я откинула волосы с левого уха.
– Работа арингардских мастеров, – карлик подтвердил слова сына, – Вы желаете экспертизы?
– Я хочу его снять, – сказала и немного пожалела о своей поспешности – действительно ли я хочу увидеть свое истинное лицо? А если я уродина? Деда часто говорил, что от большого знания одни печали.
Мастер Бревлин придвинулся вплотную, так что борода защекотала щеку и подбородок.
– Сожалею, этот артефакт под паролем. Пароль получил тот, кто принимал заказ у мастера. Вместе с изделием.
Деда, нас ждет интересный разговор.
– Благодарю, мастер Бревлин.
– Ты расскажешь, о чем секретничают юные человеческие девушки с крадалшин? – снарр перехватил меня у двери, – скоро улицы заполонят работяги, задерживаться было неразумно.
– Крадалшин? – я вскинула глаза на эльфа. За ночь я успела забыть, как он прекрасен в дневном свете.
– Так они себя называют.
Карлики?
– Да ни о чем…
Эльф одними глазами выразил насмешливое недоверие. Не спрашивая дозволения, он забрал сумку из моих рук и защелкнул на шее птенца золотой ободок ошейника. На глазах воздух вокруг него зарябил, а сам грифоныш обернулся худеньким серым щенком гхар знает какой породы. Сердце сжалось от жалости – казалось, малыш держится на последнем издыхании.
– Это южногорный волкодав, самая крупная собака из известных, – ошарашил эльф, – новорожденные
– Занятное сравнение, но вполне прозрачное, – я погладила спящего щенка по макушке и досадливо прикусила губу. Эльф говорил так, будто предпочитал этот тип женщин. Или мне просто показалось. Да какая разница?
– Месяц у вас не возникнет проблем, а там решим, что делать дальше.
– Потом ты убьешь его? – я отступила на шаг.
– Нет, я не сторонник бессмысленного насилия.
– Но если сочтешь, что грифон угрожает твоему плану, насилие обретет смысл? Что ты сделаешь, когда мы больше не сможем прятать его под личиной?
– Моему плану уже ничто не помешает, расслабься. Завтра ты поедешь со своим новым другом на практику – боюсь, только тебя он признает за мать, будешь кормить молоком и через декаду, как откроются глаза, начнешь давать мясо.
– Спасибо, наставник! – щеки вспыхнули, – я не первокурсница!
А где-то на задворках сознания мелькнула надежда, что снарр, каким бы шантажистом и манипулятором ни был, не собирается причинять вред грифону.
– Забыл сказать – полная иллюзия преобразует клекот в рычание и лай. Так что ни о чем не беспокойся.
Полная иллюзия… Как у моей сережки. Вряд ли ее целью было скрыть голос, но она умеет и такое. Буду знать.
Я торопливо распрощалась с эльфом и запрыгнула в первый попавшийся вагонет до ремесленного квартала нижнего города.
– Деда? Деда, я дома!
Молчаливые стены давили холодом нетопленой печи, подсыревшие половицы противно скрипели. Решимость узнать правду сменилась страхом за жизнь самого родного человека. Дед Фрайт всегда бы широк в плечах и раньше мог до вечера задерживаться в кузнечной мастерской Перкинса, но годы шли и я, честно говоря, не смогла бы точно сказать, сколько ему лет. На все вопросы деда отвечал «в расцвете сил». Ограды для городских особняков он больше не ковал и в основном переписывал исторические трактаты из библиотеки.
К счастью, на столе меня ждала записка – ушел на рынок. Чтобы убить время, я подкинула угля в печь, поставила вариться ячменную похлебку с курицей. Краем глаза отметила, что мешок с углем почти опустел – городского содержания, выплачиваемого деду за годы в гильдии, явно не хватало, да и похлебка была бы вкуснее с говяжьей вырезкой. Что ж, пригодятся снартарийские золотые. Я положила кошель в верхний ящик секретера, где дед держал бронзовые монеты. Себе я оставила парочку, а остальное лучше послужит дома.